Кровь на Дону. Александр Тамоников

Дмитрий.

      – Почему же, кой-что понял. Да и толку обсуждать наказ, который, хочешь не хочешь, а будем сполнять.

      – Верно.

      – Значит, ждем начала прохода по Дону турецкого флота?

      – Не только. Турки и крымчаки пойдут также и сухопутным путем до переволоки. Это где-то двести верст. И вот тут наше пристанище окажется у них на пути. Заглянут сюда крымчаки?

      – Я бы заглянул, – ответил Гордей.

      – Посему выстави усиленные южные дозоры. Рать на выходе мы и из Кельберека завидим. А вот чтобы успеть отойти, нужно заметить сухопутные отряды крымчаков на дальних подходах.

      – Может, посадить дозор и на сыпучую возвышенность? – предложил Бессонов.

      – Слушай, Гордей, я с начала стоянки в разрушенной крепости слышу о возвышенности – сыпучая, на карте же она обозначена как безымянная. Просто возвышенность. Пошто люди прозвали ее сыпучей?

      – Да склоны песчаные. Наверх лезешь, песок сыплется. Вот и сыпучая.

      – Понятно. А далее, ближе к Азову, место для постоянного дозора есть?

      – Так у тебя же карта, глянь, увидишь.

      – На карте обозначены степь, которая разрезана малыми балками, да несколько голых от растительности холмов. Ты проведи разведку в том направлении и взгляни своими глазами, что от возвышенности до Азова.

      – Да провести разведку и посадить дозор можно ближе к турецкой крепости. Ночью подвести и посадить у тех же холмов, оттуда Азов будет хорошо виден, особенно его причалы. – Гордей почесал затылок. – Вопрос в другом. Если крымско-татарская орда с работниками-копателями и рабами двинется на север, в нашу сторону, то дозорным скрытно с холмов не уйти. А заметят их крымчаки, охоту откроют. Наши же не поведут их к Кельбереку, станут в степь уводить. И сгинут.

      – Понятно, – покачал головой Савельев. – Значит, ставим дозор на возвышенности.

      – Да, но постоянным его делать какой смысл, Дмитрий Владимирович? Это провизию туда завозить треба, гонца для сообщений выделять. Лишние хлопоты только.

      – Ладно, я сам приму решение по дозору.

      На том и расстались.

      К вечеру, к заходу солнца, князь Серебряный и помощник атамана проснулись. Посмотрели, как обустроены их десятки, искупались в реке, потрапезничали и вновь легли спать. Серебряный объявил, что его десяток уйдет из Кельберека в три утра, до утренний зари, затемно. Сотник Данилов не спешил, дозволил своему десятку отдыхать до общего подъема в крепости. А он проводился, когда солнце поднималось на востоке настолько, что тень от развалин вытягивалась на длину, в два раза большую высоты подъема светила.

      Как Серебряный и планировал, он затемно увел свой десяток охраны. На прощание улыбнулся Савельеву:

      – Надеюсь, мы еще увидимся, Дмитрий Владимирович. А нет, так действуй, как велел царь на случай падения Астрахани.

      – Что ты такое говоришь, Петр Семенович?! Ты удержишь крепость.

      – Дай-то Бог! Но следующее задание, сразу скажу, чтобы не маялся, будет связано с Азовом. Это все. Не тревожься за