Союз нерушимый…. Юрий Витальевич Силоч

я ничего не мог. Значит, оставалось только ждать.

      И надеяться, что ещё одной жертвы не будет.

6

      Я сидел за столом охраны и составлял протокол, когда почувствовал это.

      Хотелось бы подобрать для ощущения сравнение поинтереснее, но на ум приходит только изнасилование. В правый висок, в область, где у меня прятался дополнительный процессор, словно вонзили с размаху раскалённый лом. А потом пришёл голос. Он доносился отовсюду сразу и отдавался эхом, будто в громадном соборе, но я догадался моментально – он в моей голове. И принадлежал этот голос ребёнку.

      – Иван Ива… А, как интересно. Я и не знал, какое у вас настоящее имя.

      Я взвыл от боли так, что вахтёрша, стоявшая рядом, взвизгнула и, нависнув надо мной, заверещала, повторяя раз за разом один и тот же вопрос: «Всё в порядке? С вами всё в порядке?»

      – Простите, эта боль из-за расстояния и мощности. Я ненадолго, – голос атаковал меня со всех сторон, и я понял, что чувствуют шизофреники. В глазах потемнело, помутилось, всё вмиг стало золотым и чёрным, словно в мире остались лишь эта два цвета.

      – Сдавайся! – прорычал я. – Тебе не скрыться от нас.

      – Ещё как скрыться, – что это было, звонкий детский смешок? Жутко.

      – Это не я, Иван Иванович. Я не взламывал ни… – ломом в виске словно пошевелили, перемешивая мозги в горелую кашу. Я взвыл ещё сильней и упал с кресла, глядя, как предметы теряют очертания, превращаясь в чёрно-жёлтую мешанину.

      – Не смей! Оставь в покое память! – заорал я и увидел, что вахтёрша, отпрянув, побежала к выходу, призывая врача. – Это преступление, щенок!

      – …ни имплантаты Вьюнова, ни этого старшины, – продолжил мальчишка, узнав необходимое. – И даже если бы я захотел, то не смог бы контролировать их. Но тот, кто убивает, может. Я вижу чьё-то огромное сознание тут, в Сети. Оно визуально похоже на рой, но это не он. И оно мёртвое. Или не мёртвое, – мальчик понёс полнейшую околесицу, боль усилилась настолько, что я перестал что-либо воспринимать. Кто-то прибежал, лицо, похожее на утопающую в полутьме золотую маску, повисло у меня перед глазами. – Вот! Вот! – вскрикнул Яша торжествующе. – Я увидел. Путь ведёт наверх и вниз, товарищ майор. Или вниз и наверх! Чёрт, непонятно.

      – К кому? – прохрипел я, чувствуя, что ещё немного и потеряю сознание.

      – К Разуму, – именно так он и произнёс это, словно с большой буквы.

      Боль ушла. Звуки, цвета, ощущения – всё это постепенно включалось. Электроника медленно устраняла когнитивные искажения, возникшие из-за грубого вторжения в мозг.

      Рядом со мной сидел Глебыч, к счастью, не успевший уехать. Его лицо рывками попиксельно возвращало себе нормальный цвет и с каждым мгновением всё меньше походило на маску.

      Судмедэксперт заметил, что я очнулся, и пробубнил больше для себя:

      – Зрачки задвигались, на свет реагируют, – он посветил мне в глаз фонариком, и я инстинктивно заслонился ладонью, запоздало осознав, что координация движений тоже в порядке.

      – Всё-всё… –