Семь камней. Диана Гэблдон

облачно; по небу ползли клочья отступавших дождевых туч. Это было кстати. Поверхность реки была испещрена рябью, пятнами слабого света, по воде плыли стволы и ветви деревьев. Но даже при этом хороший часовой вряд ли не заметит караван лодок.

      Щеки Грея онемели от холода, но ладони взмокли от пота. Он дотронулся до кинжала, висевшего на поясе, и поймал себя на том, что трогал его постоянно, словно проверяя, с ним ли он. Впрочем, его это не слишком беспокоило. Напрягая зрение, он высматривал что-нибудь – отсвет костра, шевеление камня, который вовсе не камень… Ничего.

      Сколько еще плыть? Две мили, три? Сам он еще не видел те утесы и не знал, далеко ли они находились.

      Шум воды и плавное движение лодки навевали дремоту, несмотря на напряжение. Грей тряхнул головой и преувеличенно широко зевнул, прогоняя сонливость.

      – Quel est ce bateau? Что за лодка? – Окрик с берега донесся до слуха Грея и показался ему нелепым и едва ли более примечательным, чем крик ночной птицы. Но в тот же миг рука Саймона Фрэзера сдавила ему руку, чуть не раздробив кости, а сам Фрэзер набрал в легкие воздуха и крикнул:

– Celui de la Reine![12]

Грей стиснул зубы, чтобы изо рта не вырвалось богохульство. Если часовой сейчас спросит пароль, то он, Грей, останется калекой на всю жизнь. Но через мгновение часовой крикнул: «Passez!»,[13] и стальная хватка Фрэзера ослабела. Саймон дышал словно кузнечные меха, но тихонько толкнул Грея локтем и снова шепнул: «Pardon».

      – De rien, хрен с тобой, – пробормотал Грей, растирая руку и осторожно пробуя сгибать пальцы.

      Они приближались к цели. Люди ерзали от нетерпения еще сильнее, чем Грей, – проверяли оружие, одергивали мундиры, кашляли, сплевывали за борт, готовились. Но все-таки прошла изматывающая нервы четверть часа, прежде чем они повернули к берегу и их окликнул из темноты еще один часовой.

      Сердце Грея сжалось, и он едва не охнул от боли, ожившей в его старых ранах.

      – Qui etez-vous? Que sont ces bateaux? – подозрительно спросил голос француза. – Кто вы такие? Что за лодки?

      На этот раз Грей был готов и сам схватил Фрэзера за руку. Саймон наклонился в сторону берега и крикнул:

      – Des bateaux de provisions! Tasiez-vous – les anglais sont proches! – Лодки с провиантом! Тише – британцы близко!

      У Грея возникло безумное желание засмеяться, но он сдержал себя. В самом деле, «Сазерленд» был где-то рядом, на расстоянии пушечного выстрела, ниже по течению, и, несомненно, лягушатники знали об этом. В любом случае, часовой крикнул уже спокойно: «Passez!», и вереница лодок проплыла мимо него за последний изгиб реки.

      Под дном скрипнул песок, и половина горцев немедленно выскочила из лодки и втащила ее. Вулф то ли выпрыгнул, то ли свалился через борт от нетерпения. Сонливости как не бывало. Они пристали к маленькой песчаной косе возле берега. Подплыли и остальные лодки. Темные фигуры сгрудились словно муравьи.

      Двадцать четыре шотландца должны были первыми попытаться залезть на утесы, отыскать и, насколько возможно, расчистить тропу для остальных, поскольку утес был защищен не только крутизной,

12

[12] Королевы! (фр.).

13

[13] Проходите! (фр.).