Семь камней. Диана Гэблдон

и кивнул своим собутыльникам, чтобы они оставались на месте.

      – Не беспокойтесь, парни, – сказал он, изо всех сил пытаясь держаться непринужденно. – Мой кузен – семейные дела.

      Грей увидел, как двое офицеров понимающе переглянулись и с опаской посмотрели на Грея. Они все поняли.

      Скупым жестом он велел Стаббсу идти первым. Они вышли на улицу, сохраняя чинный вид. Но там Грей схватил Стаббса за руку и потащил за угол в маленькую улочку. Там он резко ударил парня, тот потерял равновесие и налетел спиной на стену. Грей сбил его с ног, уперся коленом в его бедро с упругими мышцами. Стаббс сдавленно крикнул.

      Дрожащей от ярости рукой Грей полез в свой карман, вытащил миниатюру и кратко показал ее кузену, потом с силой вдавил в его побледневшую щеку. Стаббс заорал, схватил ее. Грей позволил ее взять и выпрямился.

      – Как ты смел? – спросил он тихим, грозным голосом. – Как ты смел обесчестить свою жену, своего сына?

      Малкольм тяжело дышал, прижимая руку к ушибленному бедру, но не терял хладнокровия.

      – Это все чепуха, – заявил он. – Она вообще не имеет отношения к Оливии. – Он сглотнул, вытер лицо и осторожно взглянул на миниатюру, держа ее на ладони. – Тот карапуз, да? Хороший… симпатичный парень. Похож на меня, правда?

      Грей с размаху ударил его коленом в живот.

      – Да, как и твой ДРУГОЙ сын, – прошипел он. – Как ты мог сделать такое?

      Малкольм раскрыл рот, но не произнес ни слова, лишь хватал губами воздух, словно выброшенная на берег рыба. Грей наблюдал за ним без всякой жалости. Он был готов насадить этого негодяя на вертел и жарить на костре. Он нагнулся, забрал миниатюру из безвольной руки Стаббса и сунул в свой карман.

      Наконец Стаббс со стоном вдохнул. На его лицо, только что бледное, стал возвращаться обычный цвет. В уголках рта блестела слюна; он облизал губы, сплюнул, потом сел, тяжело дыша, и посмотрел на Грея.

      – Снова будешь меня бить?

      – Не сейчас.

      – Хорошо. – Он протянул руку, Грей схватил ее и помог кузену встать на ноги. Малкольм прислонился к стене, все еще тяжело дыша, и смотрел на него.

      – Кто назначил тебя Богом, Грей? Кто ты такой, чтобы судить меня, а?

      Грей едва не ударил его снова, но удержался.

      – Кто я такой? – повторил он. – Кузен Оливии, черт побери, вот кто! Ближайший родственник мужского пола, который у нее есть на этом континенте! А ты, должен тебе напомнить, ты ее муж, черт побери. Судья? Суд? Какого дьявола! Что ты имеешь в виду, грязный козел?

      Малкольм закашлялся и опять сплюнул.

      – Да… Ну… Как я сказал, это не имеет никакого отношения к Оливии – а значит, и к тебе. – Он проговорил это с подчеркнутым спокойствием, но Грей видел, как бился пульс на его шее, как нервно остекленели его глаза. – В этом нет ничего особенного – так тут принято, ради Бога. Все так…

      Грей двинул Стаббса коленом в пах. Тот упал на землю, свернулся в позу зародыша и застонал.

      – Подумай хорошенько, – посоветовал Грей. – Не торопись; я тоже никуда не