Мастер иллюзий. Анна Гурова

и бурые разводы, тщательно уложенная прическа сбилась набок… Ладно, истерика потом. Что значит платье, когда человек истекает кровью? Главное сейчас – оказать медицинскую помощь.

      – Я поеду уже, ок? – хрипло сказал Саша. – Чего тут, до дома близко…

      – Даже не думай! Мы уже почти приехали, – и видя, что он решительно берет курс на трамвайную остановку, я интуитивно добавила:

      – Давай, хоть умоешься, а то еще в милицию заберут.

      Этот аргумент подействовал.

      Дверь открыла мама.

      – Гелечка, ты что-то забыла? А…

      Я ворвалась в квартиру, таща за собой Сашу, деловитая и решительная, как врач скорой помощи.

      – Так, мам – со мной Саша Хольгер, он ранен в живот, и ему надо срочно помочь. Где аптечка, скорее! Перекись, вата, бинты!

      – На кухне, – пролепетала мама, смотря на Сашу с таким неприкрытым ужасом, как будто я притащила домой не сына ее школьной подруги, а подстреленного ваххабита.

      – Доставай все необходимое, – скомандовала я. Проводив Сашу на кухню, я усадила его на табурет, стащила с него джинсовую куртку и обрывки футболки. Ну и вид у него был! Худой, в синяках, он упорно прижимал к животу окровавленное полотенце. Бледная мама принесла коробку с медикаментами.

      – Убери ты эту тряпку, – я отняла полотенце и принялась вытирать кровь.

      На бледной коже багровело четыре кровоточащих, почти параллельных разреза. Картина была узнаваемая – примерно так выглядят раны от кошачьих когтей. Только кот, оцарапавший Сашу, был, похоже, размером с тигра. Раны, хоть и страшные на вид, были неглубокими, так что Сашина слабость наступила скорее от потери крови.

      – Это кто ж тебя так? – изумилась я.

      – Что уставилась? – буркнул Саша. – Заклеивай давай.

      – Геля, – раздался папин ледяной голос. – Иди-ка сюда.

      Ничего не подозревая, я вышла в коридор, папа молча прошел мимо меня в кухню и закрыл за собой дверь. Несколько секунд с кухни доносились глухие голоса.

      – Зачем ты его сюда привела? – зашипела на меня мама. – Ты головой думаешь или нет?!

      – А в чем де…

      Тут дверь кухни открылась, вышел папа, а за ним Саша. Он был в джинсовой куртке на голое тело, и опять прижимал к животу свое грязное полотенце. Проходя мимо меня, он тихо, безо всякой интонации сказал:

      – Спасибо.

      Папа довел его до двери, широко открыл ее и сказал ледяным голосом:

      – До свидания.

      Саша молча, не оглядываясь, шагнул в дверной проем. Папа вышел вслед за ним.

      – …и никогда больше здесь не появляйся, – донеслось до меня с лестницы. – Если еще хоть раз…

      Я с изумлением взглянула на маму.

      – Чего это с папой?

      Но ответить она мне не успела. С лестницы вернулся папа и сходу рявкнул:

      – Как тебе не стыдно?

      – Нет, как тебе не стыдно! – словно очнувшись, завопила я. – У него же рана, а ты его выгнал!

      – Откуда он тут взялся?

      – Я встретила его в метро, и подумала, что смогу ему