Золотой дождь. Джон Гришэм

25 600 фунтов иголок. Которые надо разбросать. Мне одному.

      Мы потягиваем кофе, я очень маленькими глотками, а она желает знать все, чем я сегодня занимался. Я вру, что разговаривал с несколькими о некоторых судебных делах, а затем готовился к экзаменам на адвоката. И то же самое мне предстоит завтра. Занят, очень занят, понимаете, всякой этой юридической тягомотиной. Из этого следует, что мне совершенно некогда перетаскивать тонну иголок с места на место.

      Мы сидим чуть ли не лицом к белым мешкам, но не хотим на них смотреть. И я избегаю ее взгляда.

      – А когда вы начнете работать адвокатом? – спрашивает мисс Берди.

      – Точно сказать не могу, – отвечаю я, потом уже в десятый раз объясняю, как несколько ближайших недель буду очень усердно работать в библиотеке, просто похороню себя в книгах и надеюсь, что тогда выдержу экзамен. Я не могу заниматься практикой, пока не сдам экзамена и не получу лицензию.

      – Как прекрасно, – замечает она и на минуту отдается на волю волн, то есть течению своих мыслей. – Мы обязательно должны начать с иголками, – прибавляет она и кивает, выкатывая глаза и глядя теперь на мешки.

      Я с минуту молчу, но потом замечаю:

      – А здесь их много.

      – О, это не страшно, я буду помогать.

      Это значит, что она будет указывать лопатой, где и как рассыпать иголки, и безостановочно при этом болтать.

      – Ну, может, начнем завтра. Сегодня уже поздно, и у меня был очень тяжелый день.

      Она секунду обдумывает услышанное.

      – А я надеялась, что мы сможем начать уже сегодня, – отвечает она. – Я вам помогу.

      – Но я еще не обедал, – возражаю я.

      – А я сделаю вам сандвич, – поспешно предлагает она.

      Сандвич в исполнении мисс Берди – это прозрачный ломтик консервированной индейки между двумя тоненькими кусочками обезжиренного белого хлеба. И ни капли горчицы или майонеза. И конечно, даже в мыслях нет добавить листик салата или ломтик сыра. Мне нужно по крайней мере четыре таких сандвича, чтобы слегка унять голодные спазмы в желудке.

      Мисс Берди встает и спешит в кухню, потому что звонит телефон. Отдельная линия ко мне еще не проведена, хотя она обещает это сделать уже две недели. Сейчас у меня, правда, есть параллельный телефон, но это значит, что можно слушать все мои разговоры. Она уже просила меня поменьше разговаривать и чтобы мне пореже звонили, потому что ей всегда нужно иметь безотлагательный доступ к аппарату. Хотя телефон у нее звонит редко.

      – Это вас, Руди, – кричит она из кухни, – какой-то адвокат.

      Звонит Барри Экс. Он сообщает, что уже переговорил с Джонатаном Лейком обо мне и неплохо кое-что уточнить. И спрашивает, не могу ли я опять к нему приехать, можно сейчас, сию минуту, он будет работать всю ночь, объясняет он. Барри хочет, чтобы я привез все документы и бумаги. Ему надо ознакомиться со всем досконально, с этим делом об обмане доверия клиентов. Пока мы говорим, я смотрю, как мисс Берди очень старательно готовит сандвич с индейкой. И как раз в тот момент,