Упадок и разрушение Римской империи (сокращенный вариант). Эдвард Гиббон

церковь стала по форме и силе подобна огромной федеративной республике.

      Поскольку использование советов для управления церковью понемногу уменьшало законодательную власть отдельных церквей, епископы, заключив между собой союз, значительно увеличили исполнительную и деспотическую часть своей власти, а как только чувство общности интересов свело их вместе, получили возможность объединенными силами нападать на исконные права своего духовенства и своего народа. Прелаты III века постепенно сменили язык призывов на язык приказов, сеяли семена будущих узурпации и восполняли аллегориями из Священного Писания и искусственными риторическими приемами недостаток силы и ума. Они восхваляли единство и могущество церкви, проявленные в ЕПИСКОПСКОМ СЛУЖЕНИИ, которое епископы осуществляли совместно, все в одинаковой степени и не разделяя его ни с кем другим. Часто звучали слова, что правители и должностные липа могут хвалиться земными правами на временную власть, но одна лишь власть епископов получена от самого Бога и распространяется и на здешний, и на иной мир. Епископы назывались наместниками Христа, наследниками апостолов и мистическими преемниками первосвященника Моисеева закона. То, что епископы имели исключительное право посвящать в священнический сан, нарушало свободу и церковных, и народных выборов; и если епископы в делах управления церковью по-прежнему принимали во внимание мнение пресвитеров или склонности народа, то сами при этом старательно внушали верующим, какая великая заслуга со стороны глав церквей – это добровольное снисхождение до низших. Епископы признавали над собой верховную власть собрания своих братьев по вере, но каждый епископ, управляя своей собственной епархией, требовал от тех, чьим духовным пастырем был, такого нерассуждающего повиновения, как будто распространенное сравнение «верующие – стадо, священник – пастух» имеет буквальный смысл и как будто этот пастух – существо более высокой породы, чем его овцы. Все же это подчинение произошло не без труда, с одной стороны, и не без сопротивления – с другой. Во многих местах демократическую часть церковной конституции горячо отстаивали усердные в вере или имевшие от этого выгоду оппозиционеры из младшего духовенства, но их патриотизм был назван позорными именами интриги и раскола, и дело епископов быстро восторжествовало благодаря стараниям многих деятельных прелатов, которые, как, например, Киприан, епископ Карфагена, умели сочетать хитрость самого честолюбивого государственного мужа с христианскими добродетелями, которые кажутся подходящими для святого мученика[38].

      Те же причины, которые вначале уничтожили равенство пресвитеров, выделили среди епископов старшего по званию и вследствие этого имевшего самые большие полномочия. Каждый раз, когда епископы весной или осенью собирались на провинциальный собор, становилась заметной разница в личных достоинствах и известности между

38

Если Новат, Фелициссим и остальные, кого этот карфагенский епископ изгнал из церкви и из Африки, не были самыми презренными чудовищами порока, то, должно быть, религиозный пыл Киприана иногда оказывался сильнее, чем его любовь к правде.