Упадок и разрушение Римской империи (сокращенный вариант). Эдвард Гиббон

христианину, который уверен в своей греховности и сомневается в своем спасении, больше подходит выглядеть просто и быть изможденным от умерщвления плоти. Осуждая роскошь, отцы церкви пишут о ней очень много и подробно, и среди разнообразных предметов их благочестивого гнева мы можем назвать парики, одежду любого цвета, кроме белого, музыкальные инструменты, золотые и серебряные вазы, пуховые подушки (Иаков спал, кладя голову на камень), белый хлеб, иноземные вина, публичные приветствия, пользование общественными банями и бритье бороды, которое, по словам Тертуллиана, является ложью по отношению к нашим собственным лицам и нечестивой попыткой улучшить работу Творца. Когда христианство проникло к богатым и хорошо воспитанным людям, выполнять эти странные правила предоставили, как сейчас, тем немногим, кто честолюбиво стремился стать великим святым. Но людям из низших разрядов общества всегда бывает легко и приятно объявить достоинством презрение к роскоши и удовольствиям, которые судьба сделала недоступными для них. У первых христиан, так же как у первых римлян, защитой добродетели часто служили бедность и невежество.

      Целомудренная суровость отцов церкви во всем, что касалось отношений между полами, имела тот же источник – их отвращение к любому удовольствию, которое могло усладить чувственную сторону человеческой природы и ослабить ее духовную сторону. Их любимая точка зрения была такова, что если бы Адам слушался Творца, то продолжал бы жить в девственной невинности, и какой-либо безвредный вегетативный способ размножения мог бы наполнить рай родом безгрешных и бессмертных людей. Брачные отношения были разрешены его падшему потомству лишь как необходимое средство для продолжения человеческого рода и как узда, хотя и непрочная, для не признающего правил любовного желания. Колебания отцов церкви по этому интересному вопросу, выдавая их смущение и растерянность, показывают, как неохотно они одобряли общественное установление, которое были вынуждены терпеть. Перечисление весьма причудливых правил, которыми они в высшей степени подробно регламентировали ласки супругов в брачной постели, заставило бы улыбнуться тех, кто молод, и покраснеть тех, кто честен. Они единодушно считали, что первый брак согласуется со всеми целями природы и общества. Этот союз тел облагородили, уподобив его мистическому союзу Христа с церковью, и провозгласили, что его не разрывают ни развод, ни смерть. Второй брак заклеймили названием «узаконенное прелюбодеяние», и те, кто был виновен в таком позорном нарушении христианской чистоты, вскоре были лишены права на церковные почести и даже исключены из рядов церкви. Поскольку вожделение считалось грехом, а брак терпели как недостаток, безбрачие согласно этому же принципу считалось состоянием, самым близким к Божьему совершенству. Древний Рим с величайшим трудом мог набрать себе шесть весталок[30], но в первоначальной церкви было множество людей обоего пола, которые дали

30

Несмотря на почести и награды, которые получали эти девственницы, было трудно найти достаточное количество служительниц для Весты; угроза самой ужасной смерти не всегда могла обуздать их любовный пыл.