Киммерийская крепость. Вадим Давыдов

покормить, – улыбнулась Макарова. – Я готовить люблю, а если есть для кого – так и ещё лучше.

      – И я люблю, – Даша посмотрела на Нину Петровну. – А то я так не могу – просто сидеть, как засватанная.

      – А рынок далеко?

      – Нет. Меня не затруднит, Яков Кириллович.

      – Нас, – поправила её Даша и улыбнулась, заправляя за ухо непослушную прядку.

      – Я понимаю. Давайте, в самом деле, отужинаем, а потом всё и обсудим.

      Покончив с трапезой и отодвинув тарелку, Гурьев просиял:

      – Просто невероятно вкусно. В Сурожске все так готовят?

      – В Сурожске? – выпрямилась Макарова и посмотрела на Гурьева. – Вы интересуетесь историей?

      – И историей в том числе, – улыбка Гурьева оставалась по-детски безмятежной.

      – У нас очень спокойный город, – негромко заговорила после недолгого молчания Макарова и с беспокойством посмотрела на притихшую Дашу. – Спокойный, тихий, курортный город. Флот ведь не так давно здесь поставили, и полусотни лет нет ещё… И готовят здесь хорошо, и живут степенно, не по-московски, мне кажется. Всё у нас тут другое… В Сурожске.

      – Мне нравится, – кивнул Гурьев.

      – Мне тоже.

      – И мне.

      – Вот только так уплетать ваши, прекрасные мои государыни, кулинарные изыски за обе щёки – этак я через месячишко ни в одни двери не войду, ни анфас, ни в профиль.

      – Вы преувеличиваете, – потупилась Макарова.

      – Отнюдь. Ещё раз такой пир устроите – я вот возьму да квартирную плату на сто рублёв-то в месяц и преувеличу.

      Сказано это было с улыбкой и вроде как в шутку – но в серьёзности угрозы, похоже, никто не усомнился. Компаньонка и дебютантка переглянулись и дружно прыснули.

      – Между прочим, я и сам неплохо готовлю, – притворно обиделся Гурьев.

      – А сутки растягивать умеете? – улыбнулась Макарова. – Если уж Вы такой щепетильный, выдавайте, в самом деле, деньги на хозяйство. Чем-то же и мне нужно на старости лет заниматься. Вот съеду к внукам, тогда и будете справляться сами.

      – Вы просто сокровище, Нина Петровна, – вздохнул Гурьев. – Что бы я без вас делал?

      – Да уж. Давайте ваш паспорт, я вам прописку оформлю.

      – Это лишнее. Быстрее, чем у меня, у вас вряд ли выйдет. Я такие, очень волшебные, слова знаю.

      – Ох, Яков Кириллыч! Столичные молодые люди все теперь такие?

      – К счастью, нет. Всеобщее падение нравов так далеко пока не простирается.

      Он сослался на необходимость посидеть над бумагами и, оставив прекрасных дам дальше секретничать и чаёвничать, в чём у обеих, похоже, обнаружилась насущнейшая необходимость, проследовал на свою половину.

      Сталиноморск. 30 августа 1940

      Парадный вход был, разумеется, закрыт, – Гурьев намеренно выбрал такое время. Он вошёл в помещение, где располагался паспортный отдел милиции, с чёрного хода, просквозил тенью через полуподвальный коридор, вынырнув уже в рабочем вестибюле. Радостно поздоровался, как ни в чём не бывало, с попавшейся ему по дороге паспортисткой, растерянно уставившейся ему