Укротитель диких. Макс Брэнд

раз дольше. Но полковник чувствовал, что мужчина, у которого есть гордость, не может жить здесь, ничего не делая, а только забавляясь с вороным конем и болтая с невежественными мексиканцами.

      Поэтому сейчас он, насколько мог сурово, спросил его:

      – И что же вы, позвольте спросить, знаете об апачах, мистер Мичел?

      – Когда я шел за Доктором – так зовут жеребца, – пояснил он Берну, – то встретил апачей.

      – И они не сняли с вас скальп? – удивился полковник.

      – И не пытались, – ответил Рори. – А когда увидели за каким шатающимся скелетом я иду, сказали, что здесь не обошлось без колдовства. Они говорили по-испански, и я все понимал. Хотели помочь мне поймать коня.

      – Невероятно! – бросил полковник. – Однако вы знаете, как поладить с темнокожими. – Он с трудом скрывал раздражение, и Рори улыбнулся ему.

      – Возможно, – согласился он. Я предупредил их, что если кто-нибудь из них дотронется до коня, то у него отсохнет рука. Они, кажется, поверили. Во всяком случае, не стали экспериментировать.

      Он засмеялся.

      – Почему ты не позволил им помочь? – спросила Нэнси, наклонившись вперед.

      – Знаешь, – ответил молодой человек, – когда долго корпишь над работой, начинаешь чувствовать, что это касается только тебя, и хочешь все сделать сам. Поэтому апачи только приютили меня, предложили еду и все, что у них было.

      – Так они кормили тебя? – спросил полковник.

      – Хотели, – сказал Рори, – но я отказался.

      – Отказался? – воскликнула Нэнси. – Почему?

      Он нахмурился.

      – Понимаешь, Нэнси, – начал он, – к тому времени я вряд ли хорошо соображал. Мне казалось, что между мной и Доктором идет честное сражение. Сражение не на жизнь, а на смерть. Каждый должен либо победить, либо свалиться.

      – Странная фантазия, – пробормотал полковник.

      – Да, странная, – согласился Рори. – Но к тому времени я стал почти одержимым и упрямым, как ребенок. Для меня важна была не просто победа, а то, как я ее одержу. С самого начала мы оба жили только за счет своих собственных сил.

      – Лошадь может есть траву, – резонно заметил полковник.

      – А человек может поймать горную куропатку или степную курицу, сварить и плотно поесть, причем это займет в десять раз меньше времени, чем потребуется лошади, чтобы досыта нащипать травы, – возразил Рори. – Правда, у меня не было снаряжения, поэтому пришлось есть ягоды, кору, коренья, глупых куропаток, если мне удавалось сбить камнем или палкой, или кроликов, которых я иногда ловил по пути. Так что, думаю, борьба была честной. Мы оба голодали. И мне казалось, что будет несправедливо, если вмешаются индейцы и лишат меня…

      Он остановился, напряженно глядя куда-то вдаль.

      – Твоей славы? – спросила девушка. Он повернулся к ней.

      – Да, – ответил он. – Ты поняла меня. Моей славы. Именно это я имел в виду. Поэтому я отказался от помощи апачей. В течение трех дней они следовали за мной, в нескольких милях сзади. Этим