Великое Нечто. Дмитрий Емец

«БМВ» ярко-красного цвета.

      – Садись, поехали! Холодная, ну да черт с ней – только б уехать! – крикнул он Корсакову.

      Двигатель взревел, и машина, чихая от усилия, стала задом съезжать с бровки газона.

      – Ты должен с собой бороться! Ты неконтролируемый истерик! – кричала Анна, стуча кулаком в стекло. – Помогите ему, Алексей! Вы же его друг! Объясните ему, что так приличные люди себя не ведут. Он ставит и себя и меня в глупое положение!

      Никита нажал на гудок и, не переставая сигналить, выехал со двора.

      – Жаль, я не захватил с собой каменный топор! – пропыхтел он пятью минутами позже.

      – Почему именно топор?

      – Все остальное оружие для нее слишком гуманно, – проворчал любящий супруг и выехал на шоссе.

      Рядом с Бурьиным по-питерски щепетильный и аккуратный Корсаков чувствовал себя не в своей тарелке. Никита управлял машиной как камикадзе. Он в упор не желал замечать, что не один на дороге, очевидно, воображая себя за рычагами танка. К светофорам и дорожным знакам он относился как к досадному недоразумению. Так что очень скоро Алексей стал ощущать себя штурманом подбитого самолета, который с воем несется к земле.

      – Ты давно водишь машину? – осторожно полюбопытствовал он.

      – А то как же! – радостно сказал друг.

      – И права у тебя есть?

      – А то как же! В третий раз восстановил. Знал бы ты, сколько мне это стоило! Показать? – И, не глядя на дорогу, Никита стал копаться в бардачке.

      – Осторожно! – закричал Корсаков.

      В последний момент Бурьин вывернул руль, избежав столкновения с маршрутным такси.

      – Куда прешь, придурок, по моей полосе? – завопил он, высовываясь из окна. – Ноги поотрываю!

      – Вообще-то здесь одностороннее движение, – подсказал Корсаков.

      – В самом деле? Ну тогда пардон… Извини, друг, – удивился Бурьин, начавший уже вылезать для расправы.

      Алексей повернулся и стал смотреть в окно. Они как раз проезжали мимо литой ограды университета на Воробьевых. Родные места! Здесь он ходил пять лет до метро и обратно. Обычно питерцы учатся в Питере, ну да есть же и исключения.

      – Она меня переживет, – вдруг грустно сказал Никита. – Я это чувствую.

      – Кто? – не понял Корсаков.

      – Ну эта… Анна. Она мне уже предлагала, чтобы я квартиру на нее переписал. Говорит, у тебя работа опасная, а я твой друг и ты всегда можешь на меня положиться. Вот стерва! Ведь точно переживет же!

      – Если будешь так водить машину, то да, – согласился Корсаков. – А чего ты на ней тогда женился? Это ведь было, кажется, уже на последнем курсе.

      Никита стыдливо закряхтел.

      – Из научного интереса, – объяснил он.

      – Что-что? Из какого интереса? – переспросил Алексей.

      – Видишь ли, у нее везде ребра! Даже там, где их не должно быть. А я как бывший выпускник медучилища не удержался… Ты же в курсе, что я в училище еще учился?

      – А что, по-другому не получилось проверить?

      – Значит, не получилось.

      – А