Последний час надежды. Константин Бояндин

Софии шевелились, она силилась сказать хоть слово – и не могла.

      – Мы сэкономим много времени, если не будем больше упоминать мои недостатки, – Ники взяла чашку, медленно отпила, вернула чашку на блюдце. – У меня есть достоинство, София. Всего одно, но очень полезное качество.

      – К-какое? – София стала заикаться. Я тоже не смог бы говорить, после того, что услышал.

      Доминик чуть наклонилась к Софии.

      – Я выполняю обещания, Софи. Всегда.

      Губы Софии исказило презрение. Отвращение и презрение.

      – Не веришь? Вспомни, Софи – было ли так, чтобы я что-то пообещала, и этого не случилось?

      – Да, – признала София. – Ты много чего обещала, верно. Ты выпила столько кро…

      – Софи, я умоляю, – Ники подняла правую руку, ладонью к Софии. Та умолкла. – Я уже всё сказала про себя. Разве я обещала только гадости?

      София думала секунд пять.

      – Нет, – согласилась она. – Не только гадости.

      Доминик кивнула, улыбнулась.

      – Я помогу Жану подняться на ноги. Обещаю. Но всё должна сделать ты. Я расскажу, утром. Всё расскажу, что надо делать, очень подробно. Всё будет так, как я сказала, обещаю. Слышишь?

      – Господь бог тебя слушается? – во взгляде Софии вновь появилось презрение. Ну да, слишком много того, во что предлагается просто поверить.

      Доминик вздохнула. Выпрямилась на табурете. Закрыла глаза.

      – Я не… – начала София. Ники вновь подняла ладонь. – Тише, Софи. Подожди одну минуту.

      В дверь постучали. Доминик встала, сама открыла дверь. С кем-то перебросилась парой фраз. Вернулась, закрыла дверь и протянула Софии коробочку. Маленькую, умещавшуюся даже в крохотной ладошке Софии.

      – Открой, Софи. Не бойся, не взорвётся.

      Глаза Софии подёрнулись туманом. Она медленно развязала ленточку, которой была обвязана коробочка. Развернула упаковку. Медленно открыла, ахнула.

      Роза. Брошь, длиной с большой палец, из серебра и золота; чашечка зелёная, как и положено, лепестки – ярко-алые. Роза искрилась и переливалась, сотни крохотных камней украшали её.

      – Ты увидела такую, помнишь? Много-много лет назад, когда была маленькой. Ты всё время мечтала о ней, София.

      – Этого не может быть, – София медленно положила коробочку на стол. Закрыла глаза. Открыла, вздрогнула. Прикоснулась к розе кончиком указательного пальца, вздрогнула вновь. – Этого не может быть!

      – София, – повторила Доминик. – Может быть. Всё может быть. Я прошу, чтобы ты села, рядом с Брюсом, и выслушала меня. Чтобы вы оба выслушали, – она словно только что заметила моё присутствие. – Я обещала Брюсу, что всё расскажу. Постепенно. Мне нужно, чтобы вы поверили: я говорю правду. Хорошо?

      Мы с Софией переглянулись. Посмотрели ей в глаза, кивнули.

      Доминик встала из-за стола, пересела на другую часть дивана, у двери. Потёрла виски ладонями и начала рассказывать.

* * *

      Мне показалось, что я задремал. Что вовсе не удивительно,