Последний час надежды. Константин Бояндин

солнце коснулось горизонта и подул зябкий ветерок. Мы обошли три парка, посетили библиотеку и спортивный комплекс, раза три посидели минут в кафе – освежиться.

      – Спасибо, Брюс, – Доминик пожала мне руку ещё раз. Ну и хватка! – Мне так приятно, что я повстречалась именно с вами. Возьмите, – она протянула руку вновь и там, словно по мановению волшебной палочки, возник платок. Снежно-белый, с небольшой монограммой в углу. Платок пах жасмином.

      Она улыбнулась.

      – На память, – пояснила она. – Вы не такой, как все.

      Я не удержался, поднёс платок к лицу. Доминик улыбалась, улыбка из просто дружеской стала очен тёплой, очень… что происходит со мной?

      Я помотал головой. Присмотрелся к инициалам: «И. Д. С. А.»

      – «С. А.» – произнёс я прежде, чем осмыслил увиденное. – Сант-Альбан?

      Она кивнула.

      – Иреанн Доминик де Сант-Альбан, – пояснила она. – Папа хотел Ирэн, мама – Анну, бабушка настаивала на Доминик. Получилась я.

      Ничего себе! Вся моя предыдущая беседа тут же всплыла в памяти. Мой бог, сколько всего неприятного я успел сказать о Сант-Альбан?

      – Я знаю, – кивнула она. – Знаете, лучше говорить правду. Да, мои предки плохо управляли своей землёй. А о том, что они и приказали сжечь монастырь, я даже не знала. Правда-правда. Спасибо, что рассказали.

      Я молчал и выражение лица у меня, наверное, было не очень приятным.

      – Не обижайтесь, Брюс, – она снова взяла меня за руку. – Терпеть не могу представляться, все тут же начинают приседать и любезничать. А вы не такой, я вижу. До завтра!

      Она помахала рукой и, отвернувшись, побежала в сторону главного здания.

      Ну и денёк! «Мадам Цербер», неизменно сидевшая на вахте у входа, одарила меня бесцветной улыбкой. Она, верно, видела, как мы разговаривали с Доминик. Но при этом была и оставалась Цербером.

      Я словно во сне поднялся на свой этаж и отомкнул дверь в комнату. Бросил сумку на кресло, вновь развернул платок, присмотрелся к монограмме.

      И умер.

      Брюс, 5 июля 2009 года, 20:30

      Наверное, я не очень удачно выразился. Я не умер в буквальном смысле. Но те пять минут, которые я пережил в тот вечер, я никогда не забуду.

      Я ощутил, что что-то неладное происходит у меня в голове. Весь предыдущий день, особенно наш с Доминик «поход по городку», всплыл в памяти весь и принялся вращаться, мысли путались. Я словно смотрел на те события со стороны и не мог отвлечься, прекратить этот хоровод, унять видения.

      В какой-то момент я осознал, что теряю себя. Буквально. Чувствовал, что исчезаю. Платок так и был зажат у меня в руке, я разжал кулак (это стоило немалых усилий) и посмотрел на платок (это тоже ужалось не сразу).

      Платок исчезал!

      Я не могу объяснить это иначе: он протаивал, становился то более, то мене плотным, но постепенно исчезал.

      И мне стало страшно. Мне никогда не было так страшно. Я подумал, что как только не станет платка, не станет и меня. Чёрт его знает, откуда пришла такая мысль, но в тот миг она показалась единственно верной и самой важной.

      Я не знаю, что я делал – я