Последний час надежды. Константин Бояндин

что стала принцессой.

* * *

      – Здорово! – я и не пытался скрыть своё восхищение. – Где вы так научились играть? По книжке?

      Она смутилась, улыбнулась.

      – Можно на «ты», Брюс? Если не возражаете…

      – Можно, – я протянул ей руку и она пожала её, уже почти без опаски.

      – По книжке, – согласилась она, взяла меня за руку. – Спасибо, Брюс! Я там чуть от страха не умерла.

      – Мне казалось, что вы… что ты спокойнее остальных.

      – Я ужасно боялась, – призналась она. – Правда-правда! Брюс, если можно, я хотела бы ходить туда со тобой.

      – Мне там нечего делать, – вздохнул я. – Он меня разделал в пять минут.

      Она остановилась сама, и вынудила остановиться и меня. Строго посмотрела мне в глаза.

      – Брюс, я ужасно такого не люблю! Вы хорошо играете, я же видела! Просто торопитесь. И сразу настроились на поражение. Я угадала?

      Нелегко признаваться в таком. Но мне удалось.

      – Вы сильный человек, – она привстала на цыпочки и поцеловала меня в щёку. Тут же покраснела. – Ой, прости. Хочешь, будем вместе заниматься?

      – Я правда хорошо играю? – не выдержал я.

      – Правда, – подтвердила она. – Брюс! Ну неужели я должна намекать?

      Я не сразу понял, о чём она. А когда понял, сам чуть не покраснел.

      – Ты прекрасно играешь, София.

      – «Софи». Мне так привычнее, Брюс. Спасибо! – и она медленно, с достоинством кивнула. И рассмеялась.

      – Мадемуазель!

      Я мысленно вздохнул. Опять Жан. Но на этот раз он не дурачился. Подошёл, церемонно встал на колено и протянул Софии букет роз. Три белых и две чёрных. Ого, ничего себе, где он их взял?

      – Позвольте выразить восхищение принцессе шахмат!

      Я почувствовал себя настолько лишним, что тут же решил уйти. Но София поймала меня за руку – так, чтобы Жан не заметил. Она величественно приняла букет и протянула ладонь – для поцелуя. Жан встал, ещё один средневековый поклон – и он удалился.

      – Брюс, – София оглянулась, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. – Не бросайте меня! Я не умею просить остаться и не хочу учиться!

      – Мы же на «ты»?

      – Ой… – она снова покраснела. И снова привстала на цыпочки и снова поцеловала в щёку. – Прости!

      – Значит, до завтра? – мы подошли ко входу в общежитие. – Проводить?

      – До завтра, – она улыбнулась. – Нет, не нужно.

* * *

      – Жаль, что её встретил ты, а не я, – вздохнул Жан, когда я рассказал ему, вечером, как познакомился с Софией. – Я чемпион по ношению сумок.

      Поль, редко улыбающийся, в этот раз не выдержал.

      – Трепло, – он присоединился к нашему с Жаном застолью. – Брюс, я слышал, ты записался на фехтование?

      Я подтвердил.

      – Забавно, я тоже. И на баскетбол?

      И вновь я подтвердил.

      Жан присвистнул. Перевёл взгляд с меня на Поля. Во мне сто семьдесят, в Поле два двадцать или больше.

      – До колечка-то допрыгнешь?

      Я молча встал из-за