Снайпер. Виктор Улин

прихвостни в серых формах, им только голубых повязок на рукава не хватает. И понятия порядочности и здравого смысла тут неприменимы.

      – Мерзавцы! Какие мерзавцы! – рыдающим голосом застонала Тамара. – Это же… Мы же советские люди…

      – Мы уже давно не советские, мать их так и распроэтак, – грубо заорал незнакомый парень из третьего подъезда. – И вообще ни чьи. А эти – «ИКСовские». У кого деньги, у того и власть!

      – Ну ты! гнида! побазарь еще тут мне! – рявкнул милиционер, играя дубинкой.

      – Юра! Юра!!! Сдавайся, пока не поздно!

      Сдавленно выматерившись, отставной майор поднял стекло, затем открыл дверцу. Автоматчики подбежали, налетели, словно воронье, выдергивая его из машины.

      – Юра! – яростно кричал Саша. – Юрааа!!!! Ни в коем случае не оказывай им сопротивления! Подними руки и не сопротивляйся!

      – Еще один умник нашелся? – капитан кинулся к нему.

      – Я адвокат! – спокойно ответил Саша, держа перед собой, как щит, раскрытую красно-коричневую книжечку коллегии. – Все сделанное вами здесь будет использовано против вас в суде.

      – Ну, до суда мы с тобой еще и так разберемся… – пробормотал милиционер, однако юриста все-таки не тронул, махнув дубинкой в воздухе.

      Пыль у машины рассеялась. Фридман услышал, как хлопнула дверца, потом Юра крикнул:

      – Генка! Закрывай сигнализацию!!!

      Молчавший до сих пор Савельев, видимо, что-то нажал в кармане.

      Коротко взвыла сирена, и машина, мигнув два раза фарами, со стуком заперлась на все замки.

      – С-суки! Брелок сюда! – заорал капитан, глядя поверх голов – очевидно, не поняв, кто сработал. – Быстро!

      – А нет никакого брелка, – крикнул Юра. – Она у меня автоматически становится. Везите меня куда угодно! Машину никто с места не стронет!

      Фридману казалось, что все это он видит по телевизору. Или во сне…

      И слышит отрывистые, жутковатые звуки.

      Тихий стук тракторного дизеля, возню и топот и сдавленную ругань милиционеров…

      …hало лехо-оль ши-и-ираих ани кинор…

      Все происходящее неслось сквозь его сознание рваным, пунктирным ритмом. Мимо его музыки, рядом с нею, неотделимо от нее и от него самого… Хотя вроде бы все летело и рвалось не в его собственном существовании, а параллельно, независимо и бесконтактно… Словно на экране телевизора.

      Наконец Юра высвободился и повернулся к жильцам. По лицу его текла кровь. Вряд ли его били автоматчики – скорее всего, он ударился лицом об угол дверцы, когда его выволакивали наружу. На запястьях его сверкали наручники.

      – Юра, подними руки! – скомандовал Саша. – Виктор, ты снимаешь, что он в браслетах?

      – Я все снимаю, – ответил тот.

      – Так вы еще и снимаете? – озверел милиционер. – Быстро камеру сюда!

      – Виктор!!!..

      – Костя, держи! – закричал оператор, стремглав бросившись под свой балкон.

      Милиционеры на миг растерялись – думали, что он бежит просто прятаться за дом и никуда не денется –