Ради тебя одной. Иосиф Гольман

не потянем! – с оптимизмом подтвердил Береславский.

      – И что?

      – Да ничего! Возьмет Леха еще дистрибьюторов. Но наши спеццены останутся. Знаешь, сколько мы с ним выпили за последние пятнадцать лет?

      – Это и есть советский бизнес! – укорил друга Орлов. – Все на личных взаимоотношениях.

      – Вся наша жизнь – личные взаимоотношения, – уже совершенно серьезно ответил Береславский.

      Спокойно посидеть в кабинете – Ефим хотел разобраться с коллекцией своих слайдов – так и не дали: ворвалась разъяренная Марина Ивановна. Береславский поежился: особым авторитетом у своей бывшей старосты он не пользовался никогда.

      – Ты знаешь, что сегодня у Елены Сергеевны случилось со стулом? – с порога завелась она.

      – Мы с Еленой Сергеевной не настолько близки, – попытался закосить под дурачка Ефим.

      – Шутник! – язвительно уничтожила она Ефима. – Стул развалился прямо под Никипеловым!

      Береславский не выдержал и захохотал. Никипелов, старый заказчик «Беора», был хозяином магазина «Толстяк», в котором продавалась одежда больших размеров. И сам покупал одежду только в своем магазине.

      – Что ты ржешь? – не успокаивалась Марина Ивановна. – Ну что ты ржешь? Директор! Месяца не проходит, чтобы мы им чего-нибудь не напечатали! А он у тебя со стульев падает!

      – Я ножки не подпиливал, – со всей искренностью сообщил Ефим.

      – А их и подпиливать не надо. Их надо все выкинуть. Сколько лет стульям?

      – Мебель с годами только дорожает. Слышала слово такое – антиквариат?

      – А ты слышал слово «бизнес»? Так вот, это – не про нас! – подытожила Марина Ивановна. И добавила: – Сам ты антиквариат!

      – Это точно, – ничуть не обиделся Береславский. И залез в ящик стола. Достав оттуда шоколадку с доперестроечным брендом «Аленка», он протянул ее Марине Ивановне: – Держи, подруга дней моих суровых! Умерь гнев, взгляни на окружающие красоты.

      О том, что Марина Ивановна неравнодушна к шоколаду, знали, пожалуй, все сотрудники «Беора». Но лишь его директор использовал эту маленькую слабость столь прямо и бесстыдно.

      – Заткнул рот, да? – спросила Марина Ивановна, аккуратно снимая обертку.

      – Типа того, – честно сознался Ефим. В беседах с Мариной Ивановной всегда лучше честно сознаваться. Выждать приступ гнева и честно сознаться. Староста и в давние времена была незлопамятна.

      – Так что со стульями? И калькуляторов в менеджерской не хватает.

      – Едят они их, что ли? – удивился Ефим.

      – Работают! – снова начала заводиться Марина Ивановна. – В отличие от некоторых.

      – Ты ешь, ешь, – «перевел стрелки» Береславский.

      – А стулья?

      – Зайди к Орлову, у него голова большая. Я просто спешу, – соврал Ефим.

      – Куда?

      – В дизайнерскую, к нашим. У них что-то со слоганами не вытанцовывается.

      – Тогда ладно, – немного подобрела Марина Ивановна.

      У