Тополята. Владислав Крапивин

халаты… Мама брала задания на дом. Руки у нее были волшебные, как у Золушки. Узоры на материи получались просто сказочные (так, по крайней мере, виделось Теньке). А еще мама поступила на должность вахтера при общежитии Торгового института. Общежитие было недалеко от дома, в бывшем особняке Карпухина. А вахта находилась в пристройке этого особняка. Можно было дежурить и шить одновременно. И за Тенькой присматривать нетрудно…

      Но все эти изменения в маминой жизни оказались напрасными. Дело о разводе раскручивалось в разных судейско-адвокатских конторах, отец не хотел его прекращать. А при встречах с Тенькой говорил:

      – Почему ты не хочешь ко мне? Будем жить по-мужски. Будем ходить в горы. Попрошу знакомых летчиков покатать тебя на самолете. Ты же не боишься высоты, а?

      – Не хочу, – угрюмо отвечал Тенька.

      – Но почему?

      – Хочу с мамой…

      – Вас же никто не разлучает навсегда. Ты будешь навещать ее. А она тебя…

      – Я хочу с ней всегда…

      – Маме надо лечиться. Ей придется подолгу лежать в больнице.

      – Не придется. У нее все прошло.

      – Если бы…

      – Не «если бы», а прошло.

      – Тень, давай договоримся по-хорошему. Суд все равно решит, чтобы ты жил со мной…

      – И меня, что ли, не спросят?

      – Детей не спрашивают.

      – Дети, что ли, не люди?

      – Не спрашивают, вот и все. Не положено по закону…

      От обиды и злости начинало звенеть в голове:

      – Значит, это паршивые, сволочные законы! И суд твой паршивый! Террористы!

      – Это тебя мать таким словам научила?

      – Ты научил! И твои гадские судьи!

      – Пусть гадские, но они решат, никуда не денешься.

      – Денусь! Убегу!

      – Поймают.

      – Пусть поймают! Снова убегу!

      У отца твердели гладко выбритые скулы.

      – Снова поймают. И отправят в спецприемник для малолетних нарушителей.

      – Убегу из приемника… Пускай хоть в наручники закуют. Или не стану ничего есть. – Он был уверен, что сможет сделать все это. Ради мамы…

      Отец объяснил откровенно:

      – Тогда тебя поместят в детскую психбольницу. А там с помощью уколов превратят в послушного, как тряпичная кукла, мальчика…

      – Ты этого и хочешь, да? – сказал отцу второклассник Ресницын. Тот обмяк.

      – Я хочу, чтобы мой сын жил со мной.

      Они разговаривали на скамейке во дворе.

      Желая разозлить отца (чтобы психанул и наконец отстал от него), Тенька нагло сказал:

      – Живи с тем, кто у тебя есть! Со своей бабой!

      Отец не разозлился. Только мигнул белесыми ресницами.

      – Нет у меня никакой бабы… Эх ты…

      Лучше бы ударил и плюнул (хотя никогда пальцем не трогал). Но он встал и ушел, слегка согнувшись… Ну и ладно. Тенька решил, что на этом дело закончено. Оказалось, однако, что до конца далеко.

      Были встречи с какими-то инспекторами, адвокатами, судьями. С «деревянными» тетками. Все уговаривали маму, уговаривали Теньку, как ему