Ничего святого. Борис Акунин

Отто сам инструктировал агентов, тет-а-тет. Ну а если что-то не так…

      Судорожный всхлип. Не договорила.

      – В коляску ее, – велел Романов. – И этого с ней рядом. За компанию. А Сливу мы с Кузиным сами отнесем.

      Только теперь Кузин позволил себе заплакать. Они со Сливой были не разлей вода.

      Можно было подводить предварительные итоги.

      Операция очень тяжелая, с невосполнимыми потерями. Но успешная. Раскрыта принципиально новая германская система тайнописи. Или почти раскрыта. Еще придется покумекать, как пользоваться этими бутылочками.

      Лапченко сказал Печкину, который помогал тащить Бородача:

      – Гляди, не сболтни по дурости. Этот застрелен при задержании, ясно?

      Новичок кивнул, боязливо оглянулся на поручика.

      Надо было поговорить с парнем. Для первого серьезного дела он вел себя неплохо. Не мешался под ногами, не отставал. А что оторопел – это нормально.

      – Что, Печкин, жутко? – Алексей усмехнулся. – Привыкай. Ты первый день воюешь, а я третий год. Или мы их, или они нас, понял? Цирлихи-манирлихи закончились.

      Не до сантиментов

      В тысяче верст отсюда в этот миг говорили о том же…

      В ту же самую минуту, но только в тысяче верст к западу от Петрограда и на другом языке были произнесены почти те же самые слова.

      – Не до сантиментов. Победу нужно добыть как можно быстрее и любой ценой. Нация и рейх на пределе сил. Этот тезис вашей докладной записки, Теофельс, совершенно справедлив. Правы вы и в том, что Восточный фронт стал проблемой, которую решить одними военными средствами невозможно. Да, необходимы чрезвычайные меры…

      Поскольку Монокль тут сделал паузу, Зепп счел возможным вставить:

      – Благодарю, экселенц.

      И покосился на молчаливого Уса, чтобы угадать дальнейшее. Старший из генералов не то чтоб не умел притворяться – просто считал ниже своего достоинства прикидываться перед малозначительными подчиненными. По насупленным седым бровям старика, по брюзгливо выпяченной нижней губе майор понял: отказано. Но зачем тогда вся эта помпа? Выдернуть занятого человека в Ставку, пред светлы очи сразу обоих начальников имперской разведки только для того, чтобы завернуть его проект? Можно было ответить бумажно. Или вообще не отвечать. Рисковал, перебирался через линию фронта – это бы ладно, дело привычное, но ведь еще пуговицы драил, в мундир влезал, побрякушки на грудь понавесил. И всё попусту. Сейчас, после паузы, наверняка последует «но».

      – Но… То, что вы предлагаете…

      Генерал Монокль развел руками, посмотрел на шефа, как бы не находя нужного слова.

      Граф в терминологии не затруднился.

      – Сумасшествие! – отрезал он. – Ваша идея безумна! Вы предлагаете нам последовать примеру японской разведки, которая в девятьсот пятом помогла развязать в России революцию и тем самым ускорила заключение мира. Мы, Теофельс, живем не в Японии, за морями-океанами. Россия – вот она, рядом. Пустить в колодец к соседям, с которыми рассорился, бациллу чумы может только последний идиот.

      Ус