Муранча. Руслан Мельников

закапываются в кладбищенскую землю… – задумчиво продолжал он. – В общем, Колдун, боюсь, как бы и нам всем тоже не пришлось еще глубже зарываться.

      – Ты это о чем? – Илья удивленно посмотрел на сталкера.

      – А ты не слышал, что жукоеды у себя на синей ветке откопали? – повернулся к нему Казак.

      Жукоедами обитатели красной линии Ростовского метро называли жителей недостроенной и перенаселенной синей ветки, которые нашли эффективный, но весьма неаппетитный способ решения продовольственной проблемы. «Синие» разводили насекомых, которые составляют их основной рацион питания, так же, как «красные» культивировали грибы на подземных плантациях.

      – Ну и что же они нашли такого интересного? – спросил Илья.

      – Подземелья под метро. Там у них вроде бы целые лабиринты вниз уходят. Неплохое убежище, в общем.

      – Подземелья под метро, говоришь? – Илья скептически хмыкнул.

      – Во-во, – энергично закивал Казак. Его противогазный фильтр зашуршал о защитный костюм. – «Синие» их так и называют: «подметро». Для жизни оно годится вполне. Воздух есть. Вода чистая сочится.

      – «Синие» рады, наверное, – предположил Илья. – Я слышал, они там чуть ли не на головах друг у друга живут. Теперь хоть расселятся.

      – Были рады, – усмехнулся Казак, – пока люди в подземельях пропадать не стали.

      – В смысле?

      – А в прямом. Кто спускается вниз – наверх уже не поднимается.

      – Сказки, наверное, – отмахнулся Илья.

      – Ну, сказки не сказки, а «синие» сейчас как раз собирают опытных бойцов. Хотят провести полномасштабную разведку. Желающих, правда, у них самих немного осталось. Так жукоеды уже приглашают сталкеров-добровольцев с красной ветки.

      – Чушь! – фыркнул Илья.

      Сказать, что отношения между более-менее благополучной красной и неустроенной синей ветками Ростовского метро были напряженными, – значит ничего не сказать. Единственный перегороженный с обеих сторон блокпостами переход, связывающий красную Ворошиловскую и синюю Пушкинскую, в последнее время часто становился местом ожесточенных приграничных стычек. И хотя на поверхности сталкеры с разных веток хранили негласное перемирие (здесь хватало общих врагов), под землей тлела неутихающая вражда.

      – Никакая это не чушь, Колдун, – покачал головой Казак. – Жукоеды даже заплатить обещают.

      – Чем? – усмехнулся Илья. – Личинками? Съедобными тараканами? Это ж те еще босяки!

      – Патронами.

      – Да не могли «синие» «красным» такого предложить!

      – Мне предлагали, – ткнул себя кулаком в грудь Казак. – Лично мне.

      Илья недоверчиво глянул на него:

      – Ну а ты чего?

      – Сказал, что подумаю.

      – И как, надумал?

      Казак снова посмотрел в бинокль на маячившее вдали темное пятно:

      – Теперь – да. Надумал. Сейчас пойду в метро – на Орджоникидзе или Сельмаш.

      – Пойдешь?

      – Ну да. Машины-то больше нет. Расскажу людям, что творится в