Пуля. Георгий Ланской

башкой в лобовое стекло.

      – Кто?!!! – проорал я.

      – Толик Бешенный, – проблеял Леха, со страхом глядя на меня. Мне немедленно захотелось повеситься.

      Толик Бешенный в нашем городе был фигурой известной. Я много раз слышал о нем, хотя видеть не приходилось ни разу. Его папаша, известный бандюга, заправлял третью нашего города. Правда, официально с преступной деятельностью Кирилл Зуев, по прозвищу «Бек», завязал давно и теперь занимался предпринимательской деятельностью. Однако, дела за ним тянулись темные, поскольку так разбогатеть в весьма короткие сроки можно только одним путем – нечестным. Зуев корчил из себя мецената, фотографировался в обнимку с детьми и местными красавицами, щедро раздавал деньги на благотворительность и метил в депутатское кресло. Большая часть магазинов, бензоколонок, две фабрики в городе принадлежали ему.

      Сыночек Бека становится добропорядочным гражданином не спешил. Он собрал шайку таких же отморозков, каким был сам и промышлял поборами с ларьков и рынков. Бешенным Толика прозвали за крутой нрав. Не побоявшихся вступить с ним в единоборство после находили с пулями в голове на пустыре или в местном Гудзоне. По городу долго ходила история о девушке, отказавшей Толику в притязаниях. Девушка собиралась замуж, поэтому тщедушный Толик сердца строптивой красавицы растопить не смог. Однажды девушка не вернулась с работы домой. Ее нашли через три дня в лесу, где она, совершенно голая, бродила среди берез и сосен. После того, как Толик и его дружки в течение суток насиловали ее, девушка сошла с ума. Говорят, что в психбольнице, куда ее отвезла бригада «скорой помощи» она поседела спустя два дня.

      Особыми пристрастиями Бешенного были карты, выпивка и езда на скоростных автомобилях. Леха, стремившийся приблизиться к городской элите, частенько выпивал вместе с ним в казино, где просаживал отцовские деньги. И вот теперь он задолжал Бешенному… Мысль о том, что с нами сделает Бек, заставили меня поежиться. Мы ехали быстро. Столбы так и мелькали, вызывая неприятные ассоциации. Двух столбов для нас с Лехой будет вполне достаточно. И будем мы висеть на них, покачиваясь под ветерком, а потом про эту дорогу будут рассказывать истории типа: «мертвые с косами висят и тишина…».

      – Ты деньги оставил? – спросил я.

      – Нет, забрал. А надо было оставить? – со страхом спросил Леха.

      – Теперь уже все равно. Если знали, куда она поехал, то все равно нас найдут, а если не знали – то, может быть, нам повезет.

      Леха позеленел еще сильнее, хотя, казалось, это уже невозможно, и покрылся модными в этом сезоне фиолетовыми пупырками.

      – А если найдут, то что будет? – глупо спросил он.

      – Ой, Леха, тут и без гадалки все ясно. Жизнь наша будет короткая и неприятная…

      Я въехал в Лехин двор и остановился у подъезда. Леха выполз из машины и с надеждой посмотрел на меня.

      – Зайдешь?

      – Нет, спасибо, – вежливо отказался я, памятуя, что после подобных (хотя вместе с Лехой мы никого не убивали) казусов Леха, как правило, начинает каяться и бить кулаками в грудь. Зрелище явно