Ютланд, брат Придона. Юрий Никитин

приличной гостиницы, Аксиал внезапно спросил:

      – Но ты же сразил пятерых из семи напавших на меня? Может быть, даже шестерых!

      Ютланд пожал плечами.

      – Ну?

      – Что ну? – переспросил Аксиал. – Что молчишь?

      – А что надо? – спросил Ютланд.

      Аксиал повернул голову и всматривался в него с великим изумлением.

      – Как что? Бахвалиться надо!

      – Правда? – спросил Ютланд.

      – Ну да, – сказал Аксиал горячо. – Я просто не понимаю!.. Все жду, жду, а ты как будто камень какой. Или приберегаешь для более удобного случая?

      Ютланд подумал, кивнул:

      – Ага, приберегаю.

      Аксиал повеселел чуть.

      – Я так и подумал. Но все равно… Можно хвастаться и сейчас. И потом. Это же здорово!

      – А что хорошего? – возразил Ютланд. – Мне, например, в детстве всегда запрещали драться с другими детьми. И объясняли, как это нехорошо.

      Аксиал посмотрел на него несколько странно.

      – Что запрещали, это понимаю. Я бы тоже… бр-р-р! запрещал. А то и руки тебе связывал бы.

      Ютланд кивнул.

      – Да как-то пробовали…

      – И что?

      – Один раз, – ответил он отстраненно, как говорят о далеком и почти забытом детстве, – руки связали, но веревка как-то разорвалась. Другой раз привязали к столбу в доме. Я вышел на улице со столбом на спине, а дом сзади рухнул… После того меня просто убедили, что драться нехорошо. Я ж был совсем маленький, меня убедить нетрудно, я такой весь убедительный.

      Аксиал охнул, но посмотрел на неподвижное лицо мальчишки, сказал с недоверием:

      – И ты перестал?

      – Полностью, – согласился Ютланд. Подумал и добавил неуклюже: – А то, что случается… ну, это даже не драки… так…

      Аксиал повеселел, указал вперед:

      – Вон хорошая гостиница!.. Что-то мне подсказывает, что удастся освободиться от клятвы раньше, чем постарею.

      У коновязи под широким навесом около дюжины коней, Ютланд невольно засмотрелся на белоснежного, как снег, крупного коня с роскошной гривой. На седле слева приторочен щит небесно-синего цвета с тремя выступами вверху и лаконичным девизом «Александр Пятьдесят Восьмой».

      Он не успел спросить Аксиала, почему такое странное имя, тот уже поднялся на крыльцо, громко топая и шумно отряхивая пыль с одежды. Едва отворил дверь, мощные запахи вина, браги, жареного мяса с чесноком и луком едва не сбили с ног. В корчме народу полно, от непогоды спрятались даже те, кто и не собирался сидеть здесь.

      Ютланд заприметил стол с двумя свободными местами. Аксиал пошел следом, демонстративно расставляя локти, готовый к веселой и такой неизбежной драке. За их столом двое мрачных торговцев скотом тут же ушли, остались двое пастухов, от них так и веет пастушеской жизнью: прокаленные солнцем, сухие, жилистые, с множеством морщинок возле глаз, хотя одному за пятьдесят, другой еще почти молодой парень.

      Старший, с густыми лохматыми бровями и густой черной бородкой, кивнул Ютланду и Аксиалу, и продолжал