Волчья река. Рейчел Кейн

мне казалось.

      – С вами всё в порядке, миссис Тайдуэлл? – спрашивает Хауи, как будто ему действительно есть до этого дело. У него наготове бумажные платочки, и Миранда слегка прикладывает один из этих платочков к глазам, стараясь не размазать макияж. – Если для вас это слишком тяжело, мы можем сделать перерыв.

      – А что, если это слишком тяжело для меня? – спрашиваю я его. Понимаю, что зла, но я все равно не могу перещеголять Миранду Тайдуэлл в деликатности: она рождена для того, чтобы манипулировать, а мне это искусство никогда особо не давалось. – Эта женщина некогда уже запустила механизм, способный подвергнуть риску мою жизнь и жизни моих детей, при этом у нее не было никакой возможности контролировать этот механизм. И она угрожает сделать это снова.

      – Я никому не угрожаю, – возражает Миранда. У нее даже дрожит голос. «Какая отважная женщина!» – думают зрители, в то время как я выгляжу злобной и жестокой тварью. – Я просто сказала, что мы снимаем документальный фильм о тех, кого любили и потеряли, намереваясь полностью раскрыть это дело.

      – Дамы, пожалуйста, не забывайте, что я не принимаю ничью сторону, – говорит Хауи, и его тон напоминает мне о скользкой банке с топленым жиром, которую моя мать когда-то держала около плиты.

      Я ничего не могу поделать с собой. И не выдерживаю.

      – У меня нет никакой стороны! У меня есть правда! – почти кричу я ему, больше не в силах держать себя в руках. – Вы пригласили меня на эту программу, чтобы поговорить о преследовании по отношению к моей семье, а вместо этого предоставляете эфир женщине, которая пойдет на всё, лишь бы уничтожить меня и моих детей. Не смейте притворяться, будто это какая-то там «сторона». Я пришла сюда не за этим.

      – Мисс Проктор…

      – Нет! – Я встаю, отстегиваю микрофон, выдергиваю провод из-под блузки и кидаю все это в кресло. Хотя на самом деле мне хочется швырнуть микрофон ему в лицо. – С меня хватит.

      Камера провожает меня, когда я едва ли не бегом направляюсь прочь с возвышения, подальше от света прожекторов. Мне хочется отпихнуть с дороги компьютерный пульт, но за него придется платить, поэтому я просто огибаю его и иду в фойе для участников. Распахиваю дверь и смотрю на своих детей – своих прекрасных, замечательных детей, которые взирают на меня, открыв рты. Теперь в фойе находятся и другие люди – женщина и мужчина афроамериканского происхождения и еще одна женщина, белая; все они явно одеты так, чтобы можно было предстать перед камерой. Чернокожая чета выглядит потерянно, словно не понимая, что им делать в нынешней ситуации. У меня за спиной Хауи Хэмлин извиняется перед зрителями и обещает продолжить интервью, как только миссис Тайдуэлл будет в состоянии. Затем включает рекламный ролик, откидывается назад, просматривает какие-то заметки и говорит:

      – Потрясающе, миссис Тайдуэлл; я задержу вас еще на две минуты, а потом мы перейдем к Уайтам. Эрин, скажи им приготовиться.

      Уайты. Я вспоминаю объявление, сделанное вначале. Должно быть, это и есть родители Элли