Поединок с собой. Ариадна Громова

ступеньке и беззвучно рыдала, охватив голову руками. Профессор Лоран смотрел на нее с досадливой гримасой. Поколебавшись, он достал из верхнего кармана блузы тоненькую прозрачную трубочку, заткнутую ватой, открыл ее и высыпал на ладонь два белых шарика.

      – Вот, прими! – приказал он. – Скорей!

      Луиза оторвала руки от лица. Расширенные светлые глаза ее показались Раймону безумными. Впрочем, теперь-то страх Луизы был ему понятен. Он невольно покосился наверх: не ожило ли это темное коротколапое чудище? Луиза проглотила таблетки. Мгновение она сидела неподвижно, глядя перед собой. Потом ее глаза остекленели, утратили напряженное выражение. Она слабо пошевелила губами, словно стараясь что-то сказать, и вдруг, закрыв глаза, начала сползать на пол. Профессор Лоран быстро наклонился и поддержал ее.

      – Давайте отнесем ее в спальню, – сказал он.

      – Я понесу. Покажите дорогу, – ответил Раймон.

      Тело Луизы было почти невесомым. Раймон взглянул на ее бледное спокойное лицо и вдруг почувствовал острую жалость к этой женщине. Жалость и нежность. За что ей такая судьба?

      – Вот сюда, – сказал профессор, открывая дверь.

      Раймон положил Луизу на кровать, снял с нее туфли, развязал пояс халатика, укрыл ее одеялом.

      – Она проспит до утра. Только, наверное, голова у нее будет болеть, – сказал профессор. – Идемте, нам нужно еще Пьера внести в комнату. Это Пьер

      – тот, что на площадке… Теперь вот что: если кто-нибудь на вас кинется, хватайте его за шею и старайтесь покрепче зажать трубку. Видели трубку у Пьера? Трубки у всех слева… Только за трубку, поняли?

      – Понял, – сказал Раймон, слегка поежившись.

      – Вы боитесь? – Профессор быстро взглянул на него. – Тогда я сам…

      – Нет, нет, – запротестовал Раймон. – Просто мне…

      – Понимаю, – профессор кивнул. – Это неприятно…

      Раймон шел за ним, кусая губы. Он и в самом деле испытывал не столько страх, сколько отвращение.

      Они подтащили неподвижного Пьера к самой двери, подняли его на ноги. Раймон невольно отворачивался, касаясь этой странной, теплой и упругой массы. Пьер напоминал творение скульптора-модерниста, в котором лишь отдаленно и приблизительно угадываются человеческие черты – коротконогий, короткорукий, с бесформенным туловищем и круглой темной головой. У него был круглый рот – темная дыра без зубов и языка, дырки на месте носа и ушей и что-то вроде глаз, похожих, впрочем, больше на блестящие пуговицы, вделанные в кожу. Темная туша безвольно болталась в руках людей.

      Профессор Лоран осторожно приоткрыл дверь. В комнате было тихо. Они втащили Пьера, уложили его на кушетку. Раймон осторожно огляделся и вдруг почувствовал противную тошнотную дрожь.

      В углу в кресле сидел и внимательно глядел на него некто, очень похожий на человека. У него была белая кожа и светлые волосы. Под пушистыми бровями ярко блестели синие глаза. Раймон рассматривал это существо, стараясь понять, чем оно отличается от человека.

      Профессор Лоран осторожно приблизился