Дети капитана Гранта. Жюль Верн

тропинкам, и катапац переговаривался со своими пеонами через непроходимую пропасть шириной всего в каких-нибудь двадцать футов, но глубиной в две тысячи.

      Здесь трава еще боролась с камнями, пробиваясь между ними, но уже чувствовалось, что царство минералов побеждает царство растений. О близости вулкана Антуко говорили застывшие потоки лавы цвета железа, испещренные иглообразными желтыми кристаллами. Нагроможденные друг на друга утесы, казалось, должны были вот-вот обрушиться и удерживались на своем месте вопреки всем законам равновесия. Вероятно, их очертания легко менялись во время землетрясений. И при взгляде на все эти склонившиеся набок остроконечные вершины, покосившиеся купола, бугры было ясно, что для этой горной местности час окончательного формирования еще не пробил.

      В таких условиях дорогу не так-то легко разыскать. Почти непрекращающиеся сотрясения костяка Анд часто меняют трассу, ориентиры исчезают. Поэтому катапац часто останавливался, разглядывал скалы, старался найти среди легко крошившихся камней следы индейцев. Но не оставалось никаких примет.

      Гленарван шаг за шагом следовал за проводником. Он все понимал и чувствовал, как замешательство катапаца возрастало с трудностями пути. Он не решался задавать ему вопросы, считая, быть может не без основания, что не только у мулов, но и у их погонщиков есть инстинкт, на который и следует полагаться.

      Так – можно сказать, наудачу – катапац брел еще с час, все поднимаясь, однако, в гору. Наконец он принужден был остановиться. Отряд находился в одном из узких ущелий, называемых индейцами «кебрадас». Дорогу преградила отвесная скала из порфира. После тщетных поисков какого-нибудь прохода катапац слез с мула и, скрестив на груди руки, остановился в выжидательной позе. Гленарван подошел к нему.

      – Вы заблудились? – спросил он.

      – Нет, милорд, – ответил катапац.

      – Однако мы ведь не в проходе Антуко?

      – Мы в нем.

      – Вы не ошибаетесь?

      – Не ошибаюсь. Вот зола костра, который разводили здесь индейцы, а вон следы, оставленные стадами лошадей и овец.

      – Значит, по этой дороге можно пройти?

      – Теперь уже нельзя: последнее землетрясение сделало ее непроходимой.

      – Для мулов, но не для людей, – отозвался майор.

      – Ну, это ваша забота, – ответил катапац, – я сделал все, что мог. Если вам угодно, мы с моими мулами готовы вернуться назад и искать других проходов через Анды.

      – И на сколько это задержит нас?

      – Дня на три, не меньше.

      Гленарван задумался. Разумеется, катапац не отступал от условий, его мулы не могли идти дальше.

      Но когда он предложил вернуться назад, Гленарван, обернувшись к своим спутникам, спросил их:

      – Может быть, попробуем все-таки пройти?

      – Мы пойдем за вами, – ответил Том Остин.

      – И даже впереди вас, – добавил Паганель. – В чем, собственно говоря, дело? Надо перевалить через горную