Каштановый человечек. Сорен Свейструп

что с ним?

      – Не знаю точно. Вернее… Он прошел курс лечения в Центральной больнице; врачи полагают, что у него какая-то форма аутизма, и прописали ему средство против страха. Магнус – отличный парень, только очень замкнутый, да и потом, ему всего девять лет.

      Голос Ханса Хенрика Хауге снова дрогнул. Тули́н собирается продолжить с вопросами, но Хесс опережает ее:

      – Вы говорите, что у вас все было хорошо. И никаких проблем не возникало, так?

      – Я уже говорил. Где Магнус? Я хочу видеть его сейчас же.

      – А почему вы тогда сменили замок?

      Этот невинный и заданный будто бы вскользь вопрос, взятый словно с потолка, заставляет Тули́н взглянуть на Хесса, вынувшего из ящика кухонного стола бумажку с приклеенными к ней двумя сверкающими ключами.

      Хауге смотрит на бумажку непонимающим взглядом.

      – Это квитанция из металлоремонта. И здесь написано, что замок был заменен в пятнадцать тридцать пятого октября. То есть вчера во второй половине дня и, соответственно, после того, как вы отправились на ярмарку.

      – Ничего об этом не знаю. Магнус несколько раз терял ключи, и мы об этом говорили. Но я не знал, что она это сделала.

      Тули́н поднимается со стула, берет квитанцию из рук Хесса и внимательно разглядывает ее. Она и сама нашла бы ее через несколько минут во время осмотра помещения, но решает воспользоваться моментом, хотя едва сдерживает раздражение.

      – Вы не знали, что Лаура Кьер сменила замок?

      – Нет, не знал.

      – И Лаура ничего не сказала об этом, когда вы говорили с нею по телефону?

      – Нет… вернее… нет, по-моему, нет.

      – И почему, как вы думаете, она ничего вам об этом не сказала?

      – Да наверное, просто потом хотела сказать… Но почему это так важно?

      Тули́н смотрит на него, не отвечая. Ханс Хенрик Хауге тоже уставился на нее своими большими непонимающими глазами. Но вдруг он резко поднимается, сбивая стул на пол, и кричит:

      – Вы не можете удерживать меня здесь! Я имею право видеть Магнуса! Я хочу видеть его немедленно!

      Чуть помедлив, Найя делает знак стоящему у двери полицейскому.

      – Хорошо. Потом мы возьмем у вас слюну на анализ и снимем отпечатки пальцев. Это важно: нам нужно различать следы, оставленные домашними и чужими.

      Хауге кивает и исчезает за дверью вместе с полицейским. Хесс снимает пластиковые перчатки, застегивает на молнию куртку и берет оставленную им на пластиковой подставке небольшую дорожную сумку.

      – Увидимся в Институте судмедэкспертизы. Кстати, было бы неплохо проверить алиби чувака.

      – Благодарю за совет. Постараюсь не забыть.

      Хесс невозмутимо кивает и выходит из кухни, едва не столкнувшись с идущим в противоположном направлении полицейским.

      – Хочешь поговорить с мальчиком сейчас? Он у соседки, ты можешь увидеть его в окно.

      Тули́н подходит к выходящему на соседний дом окну и сквозь прореженную по осени живую изгородь всматривается в происходящее на застекленной веранде. Мальчик сидит на стуле за белым столом и возится с чем-то, напоминающем игровую