Темная полоса. Яна Розова

знаю, что он очень хорошо зарабатывает. А денег на меня не тратит. Мне-то это и не надо. Я хочу только любовью с ним заниматься, но если возникает денежный разговор – он сразу в кусты. Я не хотела об этом думать раньше, но сейчас думаю, что он женат.

      – А где он живет? – поинтересовалась Соня рассеянно. Было заметно, что она уже немного пьяна. Как и все мы.

      – Они с приятелем снимают квартиру на двоих.

      – Надо бы о нем все разузнать, – решила я. – Нам сейчас не нужны загадки.

      Слушая подругу, я листала альбом Дольче. Вот мы маленькие, с родителями. Чинно гуляем вокруг песочницы. Вот – первый класс. Дольче и Сонька ходили в пятую школу, а мы с Борянкой – в двадцать восьмую. Пятая школа была крутая – английская, а вот наша вполне себе захолустная. Вот класс, в котором учился Дольче. Ученикам на фото лет по пятнадцать. Дольче выглядел очень смешным – худенький, круглолицый и очень несчастный. А сейчас – уверенный в себе мужик, внешне – нечто среднее между Брэдом Питтом и Пирсом Броснаном.

      А это, рядом с ним… Это Женька. Мой Женька в свои пятнадцать! Вот он-то очень узнаваем. Те же внимательные глаза, широкий рот, упрямый подбородок.

      Странно, почему же Дольче никогда не говорил мне, что учился с Женькой Шельдешовым в одном классе?

      Я допила бокал и перевернула страниц пять разом. Тут была фотка, сделанная в художественном училище. И снова Дольче и Женька в одном кадре.

      А вот студенты архитектурного факультета на практике – таскают кирпичи на какой-то стройке. Здесь Женьки уже не было.

      Я закрыла альбом. Подняв глаза на всю компанию, я заметила, что Дольче наблюдает за мной. Мерзавец такой, неужели он думал, что я не узнаю?..

      – Пацаны, а вы жрать не хотите? – бодро спросила Боряна.

      – Хотим, – отозвались мы дружно.

      – Я закажу такси, поедем в «Центральный», – сказал Дольче и пошел в спальню за телефоном.

      Глава 15

      – Дольче, почему ты молчал?

      Мой вопрос не требовал уточнений. Мы всегда точно знали, о чем ведет речь друг. И сейчас, когда Соня с Борянкой, перебрав еще больше прежнего, пошли к диджею заказывать песни, Дольче не стал увиливать от ответа:

      – Наташа, я… знал, что у вас ничего не получится. Женька – отличный парень, очень порядочный, честный, веселый, тонкий, умный, добрый. Он лучше всех, но он зациклен на своем творчестве. Для него быть художником – это как раньше быть монахом. То есть я хотел сказать – искусство для него абсолютно все. И вы бы расстались все равно. Это было предопределено. А ты бы потом и меня не захотела больше видеть. Ты бы смотрела на меня, а вспоминала его.

      – Знаешь, наверное, это правильно, что ты промолчал тогда.

      – Я знаю. Я тебя люблю.

      Я потянулась к щеке друга, чтобы поцеловать его.

      – Смотри, так и липнет к мужикам! – завопила Борянка с середины ресторанного зала.

      Они с Сонькой заказали «Слушая наше дыхание» и теперь собирались выпить еще. Лично мне казалось, что им уже достаточно.

      – Наташка, он красивый, но баб не любит!

      – Любит, – ответила я,