Нехожеными тропами. Анатолий Музис

 Как самых кровных недругов своих.

            А я… я гнал намеченные сроки.

         Рассчитывал движенье поездов.

         За край родной, желанный и далекий,

         Я все на свете был отдать готов.

            Перед глазами сторона иная.

         Но где б я ни был, в стороне любой

         Я с каждым разом ярче постигаю

         Как накрепко мы связаны с тобой.

      – Чьи это стихи? – после минутной паузы спрашивает Надежда Николаевна.

      – Мои.

      – Ваши?!

      – Ну, да, а что?

      – Нет, я ничего. Очень хорошие стихи, – говорит Надежда Николаевна с улыбкой. – Это кому же, вашей любимой?

      – Жене.

      Надежда Николаевна становится серьезной. – Вы женаты?

      – И даже имею сына.

      – А давно Вы женаты?

      – Шесть лет.

      – А что делает Ваша жена?

      – Ну, Надежда Николаевна, Вы с меня целую анкету снимаете.

      Надежда Николаевна замолчала, но видимо считая, что нужно доводить до конца раз начатый разговор, опять обратилась к нему:

      – Можно еще один вопрос?

      – Ну, если только один…

      – Скажите, Вы… ни разу не изменяли ей?

      Удивление Векшина было столь разительно, что она сразу поспешила с объяснением:

      – Ведь Вы так подолгу не бываете дома…

      – Видите ли, Надежда Николаевна, – стараясь быть по возможности более точным, сказал он, – у человека, кроме его физических потребностей существует и интеллектуальная сознательная жизнь, которая включает в себя и такое понятие как верность. Верность семье, слову, самому себе. Вдумайтесь в Ваши слова. Следуя их логике, уезжая куда-нибудь за океан, мы можем изменить своим взглядам, своим принципам, стать изменником в государственном понимании этого слова.

      – Что Вы! Я не хотела этого сказать.

      – Пьянство, Надежда Николаевна, начинается с кваса.

      Она не ответила, о чем-то глубоко задумавшись, и наступило молчание, которое очень кстати прервал Столетов, возвестивший, что «можно снедать».

      7

      Утром по компасу и аэрофотоснимку Голубева вывела отряд к Чернушке – мелководной речонке, настолько мелководной, что виден весь галечник на дне. Но вода в ней темная, от этого, видимо, и происходит ее название. Первые же шлихи дают большое количество черного тяжелого песка. Просушенный, он притягивается магнитом. Векшин настораживается.

      Правда, он знает, что земная кора повсеместно содержит в себе железо и черный шлих это еще не промышленное месторождение, но ведь недаром же Луговой говорил ему, что здесь должно быть железо. А вдруг оно и в самом деле имеет здесь выходы на поверхность?

      Чернушка настолько в зарослях, что идти поймой нет никакой возможности. Голубева вновь отрывается от реки и ведет отряд коренным берегом. Время от времени все же приходится опять спускаться к ней, Векшину и Столетову взять шлих, Надежде Николаевне составить описание берегов, Любовь Андреевне для определения