Горькое похмелье. Игорь Болгарин

«Троцкий», «Урицкий», «Свердлов», но куда им было до этого!

      В штабном отсеке этого поезда над картой колдовали, спорили и определяли судьбы революции три человека: сам Лев Давидович Троцкий, его заместитель Эфраим Склянский, человек маленький, тихий, немногословный, и еще Иоаким Иоакимович Вацетис, бывший царский офицер, а ныне главнокомандующий вооруженными силами Республики. Вацетис – крепкий, коренастый, грубый, бритая голова вдавлена в плечи, говорил с сильным прибалтийским акцентом.

      Вацетис был царский полковник. Хоть из крестьян, но не плебей, не выдвиженец Великой войны. Окончил Академию Генштаба. Это он со своими латышами подавил левоэсеровский мятеж в июле восемнадцатого. Русских считал недочеловеками, стадом, а не народом. Но в данный момент, когда русского человека необходимо было «сузить» и из анархической личности превратить в ограниченного обязанностями исполнителя, Вацетис играл важную роль. Может быть, уже сыграл. Во всяком случае, расстрельных списков он подписал много и делал это охотно.

      – Дивизия Шкуро теснит нашу Девятую. Противостоявшая нам дивизия Покровского перебрасывается под Царицын, но у Дебальцево обнаружился Корниловский полк… – Согнувшись над картой и не глядя на Троцкого, но полагая, что он внимательно слушает, Вацетис бубнил, водя карандашом: – Гиттис преобразовал бригаду Махно в дивизию, и сейчас махновцы продвинулись от Волновахи до Матвеева Кургана и ведут там бои, отрезая Таганрог и Ростов…

      Между тем Троцкий совсем не слушал Вацетиса. Глядя в окно, он теребил бородку. Он был занят своими мыслями. Все понимающий Склянский, альтер эго Троцкого, чуть насмешливо смотрел на сундукообразную спину Вацетиса. Склянского забавлял неподражаемый акцент Вацетиса и его ровный – «ду-ду-ду» – голос. Сам Склянский по образованию был военный врач, из мещанской, но обеспеченной киевской семьи, знал семь языков, тогда как Вацетис – полтора. Половинка – это русский.

      Склянский знал, что все будет так, как скажет его кумир, председатель РВСР, потому что Лев Давидович соображал намного лучше, чем сотня пунктуальных Вацетисов. Дни Иоакима Иоакимовича как главнокомандующего были сочтены. На должности начальника Латышской дивизии он, возможно, был на месте, но главнокомандующим…

      – Мне не нужны ваши штабные выкладки, – наконец резко прервал Вацетиса Троцкий. – «Первая колонна марширен», «вторая колонна марширен»…

      – Я так не говорил! – возмутился Вацетис.

      – Знаю. «Войну и мир» Льва Николаевича читали?

      – «Войну» прочитал, – неуверенно ответил главком. – А «Мир» пока не успел.

      Склянский прыснул в кулак. Невероятная язва этот Троцкий! Но умен, проницателен, скор в решениях.

      – Напрасно не успели. «Мир» – это своеобразная стадия войны, – авторитетно заявил автор теории перманентной революции. – Покажите, где сейчас Махно?

      Вацетис очертил на карте обширный район, протянувшийся вдоль Азовского моря.

      – Прекрасно!..