Тайна оберега. Татьяна Милях

помогать: кому воды подать, кому помочь подняться, а кому раны перебинтовать, но ни на минуту она не упускала из вида княжича. Не забыла Таяна и о Громе. Улучив минутку, девочка выбежала на улицу проведать пса и немного его подкормить.

      – Громушка, не переживай. Выздоровеет хозяин. Я молюсь за него, – успокаивая собаку, уговаривала саму себя Таяна. Гром, желая, чтобы его погладили, боднул девочку косматой головой, и она потрепала пса за ухом. – Эх ты, дружище… Ну ладно, не скучай! – и вновь Таяна скрылась за стенами обители.

      Вздохнув почти по-человечьи, Гром проводил глазами маленькую подружку и, устроившись поудобнее, положил огромною морду на лапы, показывая всем видом, что готов ждать сколько понадобится.

      Почти всю ночь Таяна не сомкнула глаз, а ближе к утру в палату вернулась уставшая знахарка. Пелагея так же трудилась без отдыха.

      – Ох, с ног валюсь, – призналась она и обратилась к воспитаннице: – Пойдём спать, родимая.

      – Нет, я останусь, – воспротивилась Таяна. – Вдруг Евсею чего понадобится?

      Вид девочки был настолько непреклонен, что Пелагея только покачала головой.

      – Если жар начнется, обтирай его этим, – подала она кувшин, надеясь, что ребёнок только хорохорится и чуть позже пойдёт спать следом за ней.

      Женщина ушла, а Таяна присела рядом с княжичем. Разглядывая его, девочка сжимала большую мужскую ладонь.

      – Евсей, миленький, теперь всё будет хорошо. Я не позволю тебе умереть, – шептала она.

      Таяна всё вздыхала и хрупкой ручонкой гладила Евсея по голове, так она и уснула, уткнувшись щекой в тюфяк.

      Проснулась девочка, услышав стон. Солнце, пробираясь сквозь узкие окошки обители, освещало каменную палату, торжествующе заявляя о начале нового дня. Прикоснувшись ко лбу княжича, маленькая сиделка поняла: у него действительно поднялся жар. Помня наказ Пелагеи, она смочила тряпицу в отваре и начала протирать тело раненного, а затем влила в рот несколько капель снадобья, оставленного знахаркой. До обеда Евсей метался в бреду, а когда явилась Пелагея, он неожиданно затих. Ведунья снова обработала раны, поменяла повязки и, заметив утомлённый вид своей помощницы, приказала:

      – Иди, передохни, я сама с ним посижу, – строго посмотрела она, но Таяна, насторожено взглянув на женщину, не двинулась с места. – Иди, говорю! Лучше ему, – успокоила девчонку Пелагея.

      – Я вот здесь в уголке прилягу, – проговорила Таяна и развернула соломенный тюфяк, но только девочка коснулась головой жёсткой подушки, как моментально уснула. Проспала правда она недолго, а открыв глаза, снова подсела к Евсею. Пелагея как раз сменила парню повязку.

      – Почему он не шевелится? – испугано взглянула девочка.

      – Успокойся, спит он. Можешь и сама ещё поспать, – посоветовала знахарка и отправилась помогать другим больным, но Таяна отдыхать так и не ушла.

      День прошёл в обычных заботах, но вечером девчонка, несмотря на усталость, опять наотрез отказалась уходить ночевать в келью, а устроилась