Лавандовое сердце. Александра Глазкина

второй, третий. К моменту, как клумба закончилась, я поняла, что изрезала все пальцы. Ну, да, люди ведь для подобной работы перчатки придумали, черт! Досадуя на собственную несообразительность, я поднялась, отряхнула землю с колен и двинулась за дом, чтобы вновь посмотреть на лавандовое поле.

      Солнце клонилось к западу и заливало все вокруг теплым медовым светом. Кусты нежно серебрились под закатными лучами. Мир купался в этой дымке, и меня охватил детский восторг. Я воровато оглянулась и побежала по проходу между кустами. Приплясывала. Кружилась, раскинув руки. Разве что не пела. Как же здесь красиво! Как здорово! Пару раз пробежавшись туда и обратно, я остановилась, переводя дух. Неужели мне, наконец-то, повезло? Я чувствовала, что мне будет хорошо в этом месте, где царствовали цветы и птицы!

      Через пару дней я уже так не думала… После работ в саду у меня ныли все мышцы, даже те, о существовании которых я даже не подозревала. Неудивительно, что на разворотах календарей печатают мускулистых садовников! С такими нагрузками и я скоро мускулами обрасту! Пани Ханна смеялась, что скоро я привыкну, и боль пройдет. Нет, я не жаловалась ей, но она и сама видела, как я каждое утро еле-еле выползаю на поле, в то время как сама она резвой козочкой скакала от куста к кусту. Первые дни хозяйка внимательно следила за тем, как я орудую ножом. Потом, убедившись, что я поняла и освоила правила обрезки, выделила мне ряд для самостоятельной работы. Потом еще один и еще. И не было им конца. Но, как бы я ни уставала, я не позволяла жалеть себя, помня о том, что судьба моя еще не решена.

      Впрочем, что касается пани Ханны, волноваться было не о чем – мы быстро нашли общий язык. Мне вообще было сложно представить, что этой милой старушке может кто-то не понравиться! А вот насчет ее сына я не была столь уверена… За пару недель, что я провела на ферме, он позвонил матери всего один раз – отследить это было несложно, так как именно мне выпало несчастье взять трубку старинного аппарата, украшавшего гостиную. Узнав «бульдожий» голос, я сгруппировалась и предельно вежливо ответила, что пани Ханна в саду, но если пан Матс наберется терпения и подождет пару минут, но я ее обязательно позову.

      – А вы помощница? – спросил пан Матс, игнорируя мое предложение.

      – Совершенно верно. Виола Адер к вашим услугам.

      Блин, что я несу! Еще книксен осталось сделать, который он все равно не увидит!

      – Вы должны быть не к моим услугам, – парировали в трубке, – а к услугам моей матери. Что вы делаете в доме, когда она в саду?

      Я, конечно, понимала, что моему нанимателю будет интересно знать, как я справляюсь, но к такому допросу с пристрастием я оказалась не готова. Я теперь что, должна ходить за хозяйкой, как Мисти, ее кошка? А что, если я, например, в дом отлучилась по малой нужде? Так и сказать, чтобы снять подозрение в том, что я отлыниваю от своих обязанностей? Но чувство самосохранения победило. Боюсь, пан Матс