Генералиссимус с бантиками. Виталий Матвеевич Конеев

спросила мама, – ты знаешь, как она называется?

      – Да, знаю.

      В это время хлопнули дверцы антресолей, вероятно, распахнутые движением воздуха. И сверху вниз свалилось что-то большое, мохнатое и пыльное. Оно распласталось на полу. Мама начала чихать. Катя выхватила из кармана бабушкин платочек и быстро сказала:

      – Мама, сюда.

      Мама наклонилась, и девочка прижила платочек к её лицу, и та тотчас перестала чихать. Они прошли вперёд по мохнатому коврику. Услышали за спиной крик Любомира. Оглянулись. Толстяк спешил за ними, но его нога запуталась в мохнатом коврике, и он волочился за Любомиром. Феклуша подскочила к толстяку и сильно рванула его в сторону. Прозвучал громкий треск разрываемой материи, и Любомир выдернул свою ногу из ковра. И бросился вон из комнаты на крыльцо. За толстяком вышла Феклуша. Мама вернулась к ковру и, смеясь, сказала:

      – Я забыла, где он находился. Это твой защитник, Катюша.

      – Мама, это ковёр.

      – Нет, не ковёр. Это Бульбик.

      Мама крепко взяла руками посередине ковёр и подняла его вверх. И Катя увидела, что ковёр вовсе не ковёр, а большая собака с лапами, хвостом, с зубастой мордой и умными глазами. На голове Бульбика было одно ухо.

      – Мама, почему у него одно ухо?

      – Он всегда был такой. Я из него выбью пыль, причешу, приглажу, и ты будешь с ним играть.

      Тяжело дыша, Любомир выскочил на крыльцо, поднял штанину брюк и глянул на ногу, на рану. Из неё торчали куски ваты.

      – Они всё заметили, – испуганно сказал Любомир.

      – Никто не заметил, – прокаркала фея, протягивая толстяку иголку с ниткой. – Зашей дыру.

      – Нам лучше спрятаться в кустах, а то вдруг придут сторож и сторожиха.

      – Не придут. Я их усыпила.

      – Проклятая собака. Чуть ногу не оторвала.

      В следующей комнате у стены стояло высокое старинное зеркало. Но когда мама и Катя подошли к нему, то увидели, что оно ничего не отражало. Оно было тёмным. А где-то рядом с ними раздавался тихий звук: «Хр-р-р…Буль -буль – буль…»

      – Зеркало спит, – уверенно сказала Катя.

      – Разве зеркало может спать?– спросила дочку умная мама.

      – Да, – Катя прислушалась, потому что звук внезапно пропал, но вот он вновь стал раздаваться, более громче, чем раньше, и Катя догадалась: в чём дело, воскликнула: – Зеркало перевернулось на другой бочок!

      – Катюша, так не бывает.

      – Но ведь ты сама говорила, что ночью на одном бочке долго спать не можешь. А зеркало тоже не может.

      Удивлённая мама потрогала пальцами гладкое стекло зеркала, потом взглянула на его обратную сторону, попыталась вспомнить, каким оно было много лет назад в те дни, когда она шестилетней девочкой появилась в этом доме. Но не смогла вспомнить.

      – Катюша, если зеркало спит, то почему оно спит днём, а не ночью?

      – Оно спит ночью. Там ночь, – ответила девочка и указала рукой на тёмное стекло.

      Несмотря на то, что Катя всё объяснила просто, мама