Свеча над пропастью. Александр Владимиров

с любопытством посмотрел на Григория Семеновича:

      – Как вы все четко разложили по полочкам.

      – По-прежнему не согласны?

      – Надо все обдумать.

      – Думайте, Виктор Иванович. Но не сегодня.

      – Не сегодня?

      – Работа работой, но мы с вами приглашены в ночной клуб «Волшебный сон» на выступление Глории.

      – Право слово…

      – Нельзя, нельзя отказываться Виктор Иванович. Наше начальство там будет.

      – Раз начальство…

      – Кроме того, она ведь вам понравилась.

      – Кто?

      – Мария Нестерова, то бишь Глория.

      – Любопытная информация.

      – Виктор Иванович, я старше вас едва ли не в два раза. Мой опыт – это мой опыт. Я заметил, как тогда в машине вы смотрели на ее афишу.

      – Ах, это…

      – Именно, Виктор Иванович! Вы были на ее концерте?

      – Нет.

      – Вот видите! Срочно исправить ошибку! – уже в который раз Григорий Семенович залился таким знакомым смехом.

      Виктор согласился принять предложение, он считал, что давно пора зайти в этот клуб и посмотреть на Глорию. Вновь и вновь он вспоминал странный сон своей юности. Что за таинственная нить связывает его с незнакомой танцовщицей из Алексеевска?

      Ночной клуб «Волшебный сон» сиял огнями, швейцары при входе учтиво кланялись публике, в основном, местной элите. Внутри все столики были заняты; столбом стоял табачный дым, из которого, как челноки из тумана, появлялись изящные официантки. Они не шли, а порхали, будто бабочки, под сладкие взгляды посетителей мужчин.

      – Нам сюда, – Рыков обнял Виктора за плечи, подвел к столику, что стоял в углу недалеко от сцены. Здесь уже разместились трое: непосредственный начальник Онежского Василий Леонтьевич Струков, невысокий, седоволосый мужчина, на лице которого никогда не проявлялось никаких эмоций, руководитель так называемой «конторы» Алексеевска Денис Денисович Пушкарев, полный, с большой, лысой, похожей на мяч головой и еще один человек, которого Онежский ранее лично не встречал, но прекрасно знал по многочисленным фотографиям в местной прессе и выступлениям по телевидению. Человек этот тут же протянул Онежскому руку:

      – Рад нашему знакомству. Слышал, с каким рвением вы взялись за дела.

      – Стараюсь, – немногословно ответил Виктор и внимательно всмотрелся в самого богатого человека в городе Дмитрия Алексеевича Верникова. И сразу понял, человек этот волевой, что чувствовалось по сильному пожатию руки, по пронзительному взгляду больших черных глаз. У Виктора возникло странное чувство, будто два различных существа, две противоположных силы соединились в плоти Дмитрия. Когда он улыбался, то превращался в скромного, даже застенчивого относительно молодого еще человека (ему вероятно нет и сорока), с игравшим, как у ребенка, румянцем на щеках. Но стоило ему повернуться в профиль, как хищный нос вкупе с огненными глазами ясно говорили: перед вами тот, кто при желании подомнет под себя любого вставшего у него на пути.

      – Товарищ