Финита ля комедиа. Ирина Мельникова

смотреться вполне прилично.

      Иван окинул Журайского критическим взглядом.

      – Вы что ж, и вправду еще в прошлом году эту форму носили?

      Тот смущенно улыбнулся.

      – Я за год вырос на полфута. Матушка схватилась за голову. Пришлось не только форму шить заново, но и шинель заказывать. Все это обошлось ей в копеечку.

      – Ну-ну, – Вавилов обошел вокруг него, потом подергал за пуговицы на шинели. – А ведь недавно пришивали. Да и пуговицы новехонькие, будто только что из галантерейной лавки. Сами пришивали или матушка?

      Журайский с недоумением посмотрел на него и пожал плечами.

      – Понятия не имею. – И спохватился: – А зачем их было пришивать? Матушка, я знаю, старые пуговицы еще в прошлом году срезала на тот случай, если какая вдруг на новой форме потеряется. – И убежденно добавил: – Нет, не могла она новые пришить. Если бы понадобилось, она бы непременно старые нашла и пришила.

      – Допускаем, что пуговицы вы не пришивали, – сказал Тартищев, – но что ж вы медлите, сапоги не надеваете?

      Журайский поднял сапоги за голенища и с большим сомнением оглядел их. Потом опустился на стул и принялся натягивать сапог на правую ногу. Лицо его перекосилось от напряжения, покраснело, но сапог он надел. Второй также натянул с явным усилием, но в носке, где подошва заметно отставала от головки сапога, пальцы вылезли наружу.

      – Пройдитесь, – приказал Вавилов.

      Журайский сделал несколько шагов по кабинету, но с явным усилием.

      – Что такое? – поинтересовался Тартищев.

      – Жмут, – скривился Журайский, – да и ссохлись порядком.

      – Что ж, разувайтесь, – приказал Вавилов.

      Журайский, пытаясь выполнить его приказ, уперся носком правого сапога в задник левого, но безуспешно. Тогда он попытался помочь себе руками, но тоже без особого результата. Он беспомощно посмотрел на Вавилова.

      – Не получается. Туго очень.

      Тогда Алексей обхватил его под мышки, а Вавилов с трудом, но стянул с Журайского оба сапога. Тартищев молча наблюдал за ними.

      Алексей внимательно осмотрел подошву рваного сапога и спросил Журайского:

      – Вы носки меняли после того, как пришли от Ушаковых?

      – Нет, не успел, – посмотрел он с недоумением на Алексея. – Вы ж меня ночью подняли, какие были рядом, те и надел.

      – Снимите носок, – приказал ему Алексей.

      Журайский повиновался, но чувствовалось, он не понимает, зачем вдруг самому молодому сыщику вздумалось рассматривать его ноги.

      – Ноги на ночь мыли?

      – Н-н-нет! – произнес заикаясь Журайский.

      – Вот видите, – усмехнулся Вавилов, – оказывается несоблюдение личной гигиены тоже может кой-какую пользу принести.

      Он присел на корточки рядом с Алексеем и тоже занялся созерцанием голой ступни гимназиста. Оба сыщика самым внимательным образом осмотрели пальцы, пятку, подошву, потом столь же тщательно исследовали вторую ногу. Тартищев с возросшим