Поле зрения. Тэйлор Адамс

Вот о чем следовало беспокоиться. Этот тип мог материализоваться за спиной в любой момент, и ни одна живая душа здесь не услышит рева его мощного мотора. Джеймс вздохнул:

      – Не вижу ничего, кроме пустыни, дорогая.

      – А ты приглядись, и удивишь его. – Теперь она говорила едва различимым за ворчанием двигателя шепотом.

      Он заметил, как дрожит ее палец. То, как Эль произнесла слово «его», испугало Джеймса. Словно жена упомянула дьявола или нечто подобное. Автомобильные стекла, скрипнув, опустились, и в салон, нарушая покой, словно под давлением, ворвался воздух пустыни. И вместе с ним запах. Джеймс заметил, что последние сто миль здешняя бесплодная земля отличалась своеобразным ароматом – пыли, растрескавшихся камней и гниения воды. Он снова ощутил его в ворвавшемся в машину воздухе и почувствовал тошноту.

      – Тебе нужны очки, – сказала Эль, что, надо признать, соответствовало действительности.

      – Я его вижу.

      Его, или ее, или некое существо. Миниатюрную человеческую фигуру, бредущую к ним в нескольких сотнях ярдов ниже по тянувшейся в глубокую впадину дороге. Голова опущена, руки сцеплены на животе, на открытом пространстве он казался карликом. Может, путешествует на попутках? Джеймс не мог представить, какому идиоту стукнет в голову ходить здесь в одиночку. Через час от солнца пересыхает во рту, через два возникает ощущение, будто веки превратились в наждачную бумагу. Через три – человек по макушку погружается в безумие и начинает игры со смертью.

      Джеймс провел языком по саднящей, распухшей губе. Может, водитель того грузовика?

      – Тенистый спуск, – проговорила Эль.

      – Что?

      Она показала на воткнутый возле дороги кусок плавника, на выбеленном дереве которого то ли прибором для выжигания, то ли раскаленным металлом были выведены буквы. Почерк детский, с нарочитыми закруглениями и сужающимися промежутками между буквами там, где деревяшка сходила на конус.

      Эль фыркнула.

      – Не вижу здесь ничего угрожающего.

      – Ничегошеньки.

      Все что угодно, только не поворачивать назад, твердо решил Джеймс.

      Нажав на газ, он продолжал путь по объезду, который теперь получил имя – Тенистый спуск, хотя в нем ничто не напоминало не только тень, но и дорогу. Человек стал виден в середине ветрового стекла и, когда они перевалили за край впадины и двинулись вниз, принялся постепенно увеличиваться. Джеймс вспомнил американские горки – сначала подъем в высшую точку, затем момент невозврата и путь только вниз. Они нырнули ко дну, и дорога сделалась еще хуже. Подвеску трясло на выбоинах, педаль под ногой вибрировала, камни колотили в шасси. На заднем сиденье громко брякала книжная полка.

      Джеймс поймал себя на том, что больше следит за фигурой вдали, чем за дорогой. Почувствовал, как рвется из груди его кровоточащее сердце. А если человеку требуется помощь? Не исключено, что он попал в беду. Ведь не по-людски проехать мимо и не спросить, в чем дело. Он вспомнил слова полицейского и сдержал нервный смешок. Если водитель грузовика просто вышел