Нейтральной полосы нет. Евгения Леваковская

Бабаян.

      – Мне нужен даже не штамп. Мне нужна металлическая пыль того же состава, что и рубли. Думаю все-таки, что он работает дома. Дачи у него нет, родственников нет, в чужую квартиру с таким делом не пойдешь. Если предположить, что он работает дома, где-нибудь непременно должна сохраниться пыль.

      – Вам, металлистам, виднее, – сказал тогда Бабаян. – Допускаю пыль. Помни, Вадим Иванович, и не забудь на радостях, коль скоро пойдет он на раскол, хотя, убей меня бог, если я знаю, на чем ты сыграешь. Так вот, если он и расколется, не попадайся на общие фразы. Собирай как можно больше фактов, обстоятельств, деталей, которые могут стать обстоятельствами по делу! Пусть хоть все признает, надо тщательнейшим образом все конкретизировать и детализировать показания. Вспомни дело Кореева.

      …Дело это трудно было забыть. Кореев убил жену.

      На следствии в преступлении он признался. Сказал, что после убийства уехал за город, потом вернулся, спросил у соседей, не оставляла ли жена ему ключ.

      Однако в этот момент его осенило, что ездил-то он без билета, а стало быть, не сможет доказать алиби.

      Тогда он вернулся на Киевский вокзал, «достал» билеты, один от Москвы до пятой зоны, второй – от пятой зоны до Москвы. На последнем билете не была указана станция продажи.

      И следователь допустил ошибку. Он не уточнил, каким именно образом попал билет Корееву, не записал это уточнение в протокол допроса.

      Ошибка эта была Кореевым замечена. В суде он отказался от всех показаний, заявив, что жены не убивал, что билет куплен на станции Крекино, а раз он это знает, то, стало быть, он там и был, и алиби его несомненно. А на допросах, дескать, его принудили к самооговору.

      Немалый труд пришлось потратить, пока установили, что билет Корееву дал участник экскурсии, возвратившийся со станции Крекино, который и рассказал, где купил билет.

      Детали, подробности… К сожалению, в работе следователя весомость или маловажность их определяется лишь в конце работы. В конце не только следствия, но и судебного процесса, когда обвинительное заключение подтверждено, подтверждена и определена следователем статья…

      Вадим сидел над делом, ждал телефонного звонка, а между тем рабочий день в управлении набирал скорость. Вернулся из тюрьмы довольный Карпухин. Принялся раскладывать в хронологическом порядке протоколы, показания, справки, запросы, авиабилеты. Сейчас сошьет он их в папку, и ворох документов превратится в аккуратно подшитое «дело».

      Пришел старший лейтенант, кажется, из Раменского. Сам лейтенант молодой, портфель блестящий, новый. Лейтенант говорит, уважительно глядя на Вадима. Вадима он, очевидно, где-то запомнил. Вадим его – нет.

      – Я хотел бланки протоколов у вас позаимствовать…

      – Все понятно, тирьим-тирьям, – пропел ему на мотив «Атлантов» Карпухин, ища на свет приличную копирку. – Сейчас я тебе выдам.

      Карпухин – парень на вид легковесный, сачковатый. Ему и дела-то какие-то необременительные попадаются.

      Вот сейчас сидит у него