Каюсь. Том 1. Полина Александровна Раевская

а вот увидеться с этими, порой «темными», но такими привычными обалдуями, очень даже хочется.

      Я иной раз удивляюсь, как мы еще не поубивали друг друга. Настолько у нас разные взгляды на многие вещи, как впрочем, и интересы. Но жизнь-старушка полна сюрпризов и неожиданных встреч.

      Убедиться в этом еще раз мне пришлось спустя десять минут.

      Подъезжаю к клубу, навстречу едут Борька с Аленкой. Аленка радостно машет. Глядя на нее, в который раз повторяю, что Шувалову крупно повезло – отхватил себе золотую женщину и забот не знает. Пропускаю их, а затем припарковываюсь следом. Выхожу из машины, ребята уже меня ждут. Прохладный ветер вызывает мороз по коже. Кутаюсь в пиджак, думая, что надо было пальто надеть. Схватить очередное воспаление не хотелось бы.

      – Олег Саныч, здравствуйте! – улыбнулась Аленка. Я притянул ее к себе и поцеловал в макушку, одновременно протягивая руку Борьке.

      – Здорова! – засмеялся друг, – Че-то вообще исхудал, оброс…

      – Ага, не говори, – поддакнула Аленка, высвобождаясь из моих объятий.

      – Ну зато вы вон, молодцы: добреете, хорошеете, – ухмыльнулся я, окидывая их взглядом. Впрочем, мои слова относились только к потолстевшему Борьке. Алена, конечно, не была тростинкой, но фигура у нее что надо. После моих слов на ее лице проскользнула тень страха, и она обеспокоенно спросила:

      – Олеж, я поправилась что ли?

      Черт, вот зачем я про это заикнулся?

      – Тебе и надо поправляться в твоем положении, – строго заявил Боря. Аленка зыркнула на него исподлобья.

      – Шувалов, ты язык вообще умеешь за зубами держать?

      – О, так вас поздравлять можно? – прервал я разгорающуюся перепалку между супругами. Они еще пару мгновений переглядывались, как будто вели какой-то немой диалог, который мне было не понять. Затем, видимо, придя к какому-то консенсусу, посмотрели на меня и заулыбались. Борька – гордо, Аленка —счастливо. Я был рад за друзей, рад, что в счастье этой семьи есть и моя заслуга. Я их познакомил, в трудные времена вправлял мозги Шувалову, а иной раз и Аленке. Всякое было в их жизни, но они справились. И главное – ни разу не пожалели.

      – У нас уже третий месяц, – призналась Аленка и захихикала.

      Я заулыбался, пихнул Борьку в бок.

      – Шувалов, а кто кричал, когда Темка родился, что больше никогда и ни за что?

      – Так ты попробуй ей возрази, – усмехнулся друг. Алена закатила глаза. Мы подошли к охране и тут я услышал смутно знакомый голос:

      – Эй, блондин.

      Поднимаю голову и оглядываюсь. Аленка ошарашенно смотрит куда-то в толпу. Я прослеживаю ее взгляд, и через мгновение передо мной открывается самое настоящее шоу: официантка из кафе, где я иногда завтракаю, лыбиться во все свои тридцать два и машет мне. Мои брови ползут вверх от изумления и, надо признать, шока.

      Смотрю искоса на своих друзей, а потом на эту девчонку,