Счастье для тебя. Фиона Харпер

ее взволновало. Хотя ее голова была наклонена, Элли знала, что на ее переносице залегли три продольные складки. Так было всегда, когда она хмурилась. Когда людей связывает больше десяти лет дружбы, они замечают друг в друге разные мелочи, даже не осознавая этого. Мозг составляет характеристику человека из образов, звуков, запахов, ощущений, связанных с ним, и каждая из этих вещей может всплыть в памяти в любой момент. Перед внутренним взором Элли сейчас проносилось множество таких воспоминаний: беспорядок в комнатах в студенческом общежитии, запах пыльных книг в библиотеке, ночные посиделки со сплетнями.

      И все же Элли никак не могла вспомнить имя своей подруги.

      После несчастного случая вспоминать имена для нее было все равно что рыться в темном чулане без фонарика. Она знала – нужная информация находится где-то в лабиринтах ее мозга, но пока спотыкалась в темноте, не зная, что конкретно ищет, и надеясь, что узнает это, когда в конце концов найдет.

      Мимо нее быстро прошла официантка. Вероятно, подруга Элли заметила краем глаза это движение. Она оторвалась от газеты и с улыбкой посмотрела на Элли.

      Элли помахала ей и тоже изобразила на лице улыбку, при этом лихорадочно повторяя про себя буквы алфавита для стимулирования памяти, как ей советовал психотерапевт.

      Аманда? Анна?

      Не переставая улыбаться, женщина поднялась, и у Элли не осталось выбора, кроме как направиться к ней.

      Белинда?

      Бренда? Нет.

      Серьги закачались, когда подруга протянула руки и заключила Элли в объятия. На мгновение Элли ощутила себя тряпичной куклой. Не то чтобы она была против объятий, просто в ее голове шла напряженная работа.

      Кристина… Каролина… Карли?

      Карли. Вроде правильно, и все же ее что-то смущало.

      – Я так рада тебя видеть, Элли! – послышался шепот рядом с ее ухом.

      Элли знала, что, если бы она сказала подруге о своей амнезии, та бы ее поняла. Но Элли устала от понимания и сочувственных взглядов. Она представила себе, что частички ее памяти – это буйки в темной морской пучине. Внезапно они освободились от цепей, которые их удерживали на дне, устремились вверх и со всплеском вырвались на поверхность.

      Шарлотт Максвелл.

      – Привет, Чарли, – произнесла Элли и сразу расслабилась. – Я тоже очень рада тебя видеть.

      Шарлотт внимательно посмотрела на нее:

      – Как твои дела?

      Эта фраза была невинной и выражала благие намерения, но Элли ненавидела ее. У людей, которые обычно задавали ей такой вопрос, чаще всего было обеспокоенное выражение лица. Безусловно, все они желали ей добра и спрашивали ее не для поддержания беседы и не из праздного любопытства, но неужели они не понимали, как тяжело ей им отвечать?

      – У меня все в порядке. Правда.

      Чарли продолжала пристально на нее смотреть.

      – Тебя все еще беспокоят головные боли?

      – Иногда, – уклончиво ответила она.

      – Ты подстриглась.

      Элли машинально подняла руку, чтобы пощупать кончики своих светлых кудрей. Она