Джек Ричер, или Прошедшее время. Ли Чайлд

да.

      – Мы хотим, чтобы вы сказали это вслух.

      – Про Патти? – уточнил Коротышка.

      – Про ошибку.

      Флек молчал.

      – Вы только что просили нас взять на себя ответственность за вашу машину. Но вы должны признать свои ошибки. Не мы плохо заботились о вашей машине. Не мы относились к ней, как к куску дерьма, а потом отправились в длинное путешествие, даже не проверив шины. Все это на вашей совести, мистер Флек. Мы тут совсем ни при чем. Мы лишь пытаемся внести ясность в данный вопрос.

      Коротышка молчал.

      Ярко светило солнце, и Патти чувствовала, как у нее нагревается макушка.

      – Просто скажи, Коротышка. Это не станет концом света.

      – Ладно, я совершил глупую ошибку, которая привела к тому, что у многих людей возникли неприятности, – сказал Коротышка. – Я приношу извинения всем, кто имеет к этому отношение.

      – Благодарю вас, – сказал Марк. – Теперь мы вызовем механика.

* * *

      Ричер пошел обратно тем же путем, мимо магазинов, торговавших сумками, обувью и кухонной утварью, мимо места, которое выбрал для ланча, и гостиницы, где провел ночь, обратно в здание с архивами. У стойки снова никого не было. Он позвонил в звонок и после короткого ожидания увидел Элизабет Касл.

      – О, – сказала она. – Еще раз привет.

      – Привет, – поздоровался он.

      – Удачно сходили?

      – Пока нет, – ответил Ричер. – Их нет ни в той, ни в другой переписи.

      – Вы уверены, что приехали в правильный город? Или штат? Возможно, Лакония существует где-нибудь еще. В Нью-Мехико или в Нью-Йорке, может, в Нью-Джерси… Штатов, названия которых начинаются с буквы «Н», довольно много.

      – Восемь, – сказал Ричер. – От Невады до Небраски.

      – Ну, значит, вы что-то перепутали. Может быть, там было другое написание, почерки бывают разными.

      – Я видел напечатанное название, – сказал Ричер. – Как правило, клерками морской пехоты. А они редко ошибаются. И я слышал, как отец повторял название города дюжину раз. Моя мать пилила его за какой-то промах – как правило, за забытый романтический жест, – а он говорил: «Ну проклятье, я же настоящий янки из Нью-Гэмпшира».

      – Ха, – сказала Элизабет Касл и добавила после небольшой паузы: – Вообще-то при любой переписи теряют людей. И случается это по самым диким причинам. Они постоянно пытаются улучшить методологию. Здесь есть один человек, с которым вам стоит поговорить. Он – энтузиаст переписей.

      – Что-то новое?

      – Скорее всего, нет, – ответила она немного резко. – Я уверена, что это серьезное стремление с длинной и благородной историей.

      – Я сожалею.

      – О чем?

      – Мне показалось, что я вас обидел.

      – Как вы могли? Я не энтузиаст переписей.

      – Ну, к примеру, если энтузиаст переписей – ваш друг…

      – Вовсе нет, – сказала она возмущенно, словно сама мысль об этом показалась ей абсурдной.

      – Как его зовут?

      – Картер, – ответила Элизабет.

      – Где я могу его найти?

      – А сколько сейчас