Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1. Николай Федорович Дубровин

закричал Савельев, – возьмите его под караул!

      Казаки растерялись, схватили самозванца и сами заковали его в кандалы. Ротмистр Персидский тотчас же под конвоем отправил в Дубовку как Богомолова, так и его секретаря Спиридона Иванова. Из Дубовки, по распоряжению астраханского губернатора, они были препровождены в Царицын[178].

      2 апреля преступников допрашивали, а в начале мая последовал указ Военной коллегии, по которому велено: Богомолова и Спиридона Иванова наказать публично кнутом и, вырезав первому ноздри и поставя знаки, сослать обоих на Нерчинские заводы в вечную каторжную работу; старшинского сына Степана Савельева произвести в ту же казачью команду ротмистром и подтвердить войску, «чтобы пришлых ни под каким видом войско не принимало и в казаки не записывало» [179].

      Получив резолюцию Военной коллегии, губернатор Бекетов, находившийся в то время в Астрахани, тотчас же предписал царицынскому коменданту полковнику Циплетеву привести в исполнение наказание преступников и отправить их по назначению. В ответ на это Циплетев донес, что единственный находившийся в Царицыне палач болен горячкой и потому просил прислать другого из Астрахани[180]. Пока шла переписка об этом, пока из Астрахани выслали палача, Богомолов употреблял все средства, чтоб избавиться от наказания и бежать из-под караула.

      Поместив колодников в надежном месте у Царицынских ворот, Циплетев дал инструкцию начальнику караула, капралу, содержать преступников строго и отнюдь никого для разговоров к нему не допускать. Сверх того, он приказал майору Титову и офицеру с гауптвахты поверять днем приставленный караул, а по ночам посылать рунды и дозоры. За что содержится Богомолов, никто из караульных не знал, но строгость содержания и таинственность возбуждали их любопытство, которым и старался воспользоваться преступник.

      – Знаете ли вы, – спросил однажды Богомолов караульных, – государя Петра Федоровича и где он ныне находится?

      – Я государя не видал и не знаю, – отвечал ему капрал Егор Васильев, – а слышал, что он скончался.

      Спустя два дня после этого разговора караульный солдат Яков Прокофьев подошел к капралу Васильеву и сказал, что колодник показывал ему изображенный на теле крест и объявил о себе, что он государь. Васильев смутился, но, в смущении этом «немного часов находясь, говорил он, и сам действительно тому, что он государь, поверил»[181]. Скоро по всему Царицыну распространился слух, что содержащийся секретный колодник не кто другой, как сам государь Петр Федорович, и толпа народа ежедневно собиралась у Царицынских ворот с надеждой и желанием видеть заключенного.

      – Чего ради вы тут стоите? – спросил однажды слуга полковника Денисова, прусак Андрей Семенов, проходивший случайно мимо толпы.

      – Сказывают, – отвечали собравшиеся, указывая на караульню, – тут содержится государь, а посмотреть его не дают и к караульне

178

Показание Спиридона Иванова. Всеподданнейшее донесение наказного атамана Волгского войска от 25 апреля 1772 г., № 327 // Московский архив Главного штаба, оп. 94, св. 10.

179

Высочайшая грамота на имя войскового атамана и всего Волгского войска от 3 мая 1772 г. // Там же.

180

Рапорт Бекетова Военной коллегии 10 августа 1772 г. // Там же.

181

Показание капрала Егора Васильева.