Граф Соколов – гений сыска. Валентин Лавров

воля

      Аполлинарий Николаевич представил своему сиятельному отцу друзей. Старый граф был любезен и чуть ироничен. Каждому он сказал несколько слов тем принятым в высшем свете ласковым тоном, каким говорят с людьми не своего круга, то есть стоящими гораздо ниже на иерархической лестнице.

      Появился старший лакей. Важным тоном, словно сообщая известие государственной важности, он произнес:

      – Стол готов-с!

      Соколов-младший как самой почтенной протянул руку супруге пристава Диевского: могучей даме в широком платье из модного тем летом хорошего кумачового бархата. Старый граф повел к столу Наталью – жену миллионера Рацера, миниатюрную брюнетку восточного типа с чуть выпуклыми блестящими глазами, с толстой косой, два раза обвивавшей ее небольшую хорошенькую головку.

      Супруга Кошко занедужила и прибыть не смогла. У Ирошникова его Ирина уехала на две недели к родственникам в Париж. Но больше всех горевал медик Павловский, который вместо праздничного стола занимался криминальным трупом.

      Слуги зажгли свечи в массивных серебряных шандалах и поставили на стол две большие, золоченой бронзы керосиновые лампы, накануне купленные к случаю за пятьдесят рублей у «Мюр и Мерилиза» и почему-то называвшиеся «Селадоном». Стол был красиво – заботами Анюты – украшен цветами. У каждого прибора лежало отпечатанное в художественной типографии Левинсона меню.

      На балконе заиграл струнный квартет.

      Проворные лакеи заставили стол холодными закусками: грибками, салатами, анчоусами, вынесли большое блюдо – на ледяных осколках лежали крупные устрицы.

      После первого тоста («За государя и Российскую империю!») старый граф с легкой улыбкой произнес:

      – Мы столько узнаем из газет о подвигах нашей замечательной полиции, что невольно готовы впасть в восторг. Впрочем, газетчики и существуют нарочно для того, чтобы водить за нос общество. Мне очень любопытно услыхать об этих подвигах из первых уст.

      Гости несколько робели в присутствии столь важного государственного лица, приближенного двум последним императорам, известного всей России. Не растерялся лишь Кошко. Просьбу он счел приказом. И как фигура начальственная, решительно вступил в дело.

      Сушки

      – Позвольте заметить, ваше превосходительство, что в нашем деле главное – найти ключик, э-э… так сказать, квинтэссенцию, чтобы раскусить козни злодеев. В моей обширной практике много любопытного. Однако я рискну занять ваше внимание историей, которая случилась со мной, так сказать, на заре века. Она имела большой общественный резонанс.

      Служил я тогда в Риге, был тамошним начальником сыска. Однажды меня потребовал к себе сам генерал-майор Пашков, губернатор Лифляндии. Встретил ласково, на кресло показал. Говорит: «Ты, Кошко, слышал, что в Мариенбурге с некоторых пор темные делишки творятся?» – «Как не слыхать, ваше превосходительство, когда вся губерния всколыхнулась. – И осмелился, пошутил: – Только, надо заметить, что