Граф Соколов – гений сыска. Валентин Лавров

мне еще ни разу подобный преступник не попадался. И главное: когда человек идет на смертный грех, от него всегда отворачивается Бог. Истина, в которую я верю непреложно: убийца никогда счастлив быть не может.

      Кошко согласно кивнул головой:

      – И чем выше по духовному развитию убийца, тем сильнее будут его душевные терзания. Вот почему в преступной среде водка и наркота – обязательные спутники. Им необходимо затуманивать свой разум, вот почему они не ставят ни в грош ни чужую, ни свою жизнь.

      Соколов приказал:

      – Латышев, приподыми свои полосатые брючки. Да повыше, не стесняйся. Видите? Ботинки закапаны стеарином, причем на левом ботинке пятен больше, чем на правом. Объяснять надо? Он свечку держал левой рукой, а сейф разгружал правой.

      Кошко вперился взглядом в ботинки преступника, и по его лицу легко можно было прочесть досадливую мысль: «Ну как же я сам не заметил?»

      Соколов неторопливо, словно профессор на лекции, продолжал:

      – Когда сейф был очищен, Латышев пригласил Морозова в его последний путь – на чердак. – Он повернулся к бухгалтеру: – Ты под каким предлогом затащил Морозова на крышу?

      Латышев было замялся, да Жеребцов, стараясь быть похожим на своего учителя, подбодрил его тычком под ребро:

      – Говори, паразит, а то самого сейчас с крыши сброшу!

      Кошко раздул было щеки, хотел возмутиться на такое беспардонное отношение к господину преступнику, да, видать, удрученный свежим опытом, осекся. Латышев, заикаясь, проговорил:

      – Я с… сказал, что на… надо пос… смотреть, н… нет ли городового внизу, чтобы нам с… спокойно выйти.

      Соколов, довольный ходом следствия, улыбнулся:

      – Хватит! Дальше я сам расскажу. Едва задница Морозова оказалась в проеме слухового окна, ты его тут же сильнехонько толкнул. Тот грохнулся с высоты, ты же, считая себя самым умным и удачливым, побежал с места кровавого злодеяния. Но едва выскочил из подъезда на Неглинку, как нос к носу столкнулся с городовым, который тебя знает не только в лицо, но и по имени. Ты моментально смекнул, чем такой поворот событий тебе, Латышев, грозит. И разыграл сцену, о которой мы уже знаем.

      Латышев разрыдался, как истеричная дама.

      Кошко задумчиво чесал кончик левого уха, что у него было признаком наивысшего недоумения. Он медленно произнес:

      – Признаюсь, я впервые сталкиваюсь с такой блестящей методикой разоблачения преступлений. Но скажите, граф, для чего вам понадобилось закрывать нас на замок?

      Соколов любезно объяснил:

      – Во-первых, Латышев наверняка бы понял, что он допустил ошибку, впопыхах закрыв дверь на чердак и отрезав путь кошке к ее котятам. Ему несложно было догадаться, что преступление разоблачено. Закрыв на ключ дверь, мы отрезали путь к бегству. А главное, – Соколов хитро посмотрел на главу сыска, – от вас, сударь, на этот раз не могло быть пользы расследованию.

      Жеребцов широко улыбнулся и едва не подпрыгнул от удовольствия.

      Великий сыщик сделал эффектную паузу и с блеском закончил свою разоблачительную