Стихотворения. 1814-1836. А. С. Пушкин

ты веселою старушкой

      И надо мной сидела в шушуне,

      В больших очках и с резвою гремушкой.

      Ты, детскую качая колыбель,

      Мой юный слух напевами пленила

      И меж пелен оставила свирель,

      Которую сама заворожила.

      Младенчество прошло, как легкий сон.

      Ты отрока беспечного любила,

      Средь важных муз тебя лишь помнил он,

      И ты его тихонько посетила;

      Но тот ли был твой образ, твой убор?

      Как мило ты, как быстро изменилась!

      Каким огнем улыбка оживилась!

      Каким огнем блеснул приветный взор!

      Покров, клубясь волною непослушной,

      Чуть осенял твой стан полувоздушный;

      Вся в локонах, обвитая венком,

      Прелестницы глава благоухала;

      Грудь белая под желтым жемчугом

      Румянилась и тихо трепетала…

      Ф. Н. ГЛИНКЕ

      Когда средь оргий жизни шумной

      Меня постигнул остракизм,

      Увидел я толпы безумной

      Презренный, робкий эгоизм.

      Без слез оставил я с досадой

      Венки пиров и блеск Афин,

      Но голос твой мне был отрадой,

      Великодушный гражданин!

      Пускай судьба определила

      Гоненья грозные мне вновь,

      Пускай мне дружба изменила,

      Как изменяла мне любовь,

      В моем изгнанье позабуду

      Несправедливость их обид:

      Они ничтожны – если буду

      Тобой оправдан, Аристид.

      * * *

      Недавно я в часы свободы

      Устав наездника читал

      И даже ясно понимал

      Его искусные доводы;

      Узнал я резкие черты

      Неподражаемого слога;

      Но перевертывал листы

      И – признаюсь – роптал на бога.

      Я думал: ветреный певец,

      Не сотвори себе кумира,

      Перебесилась наконец

      Твоя проказливая лира,

      И, сердцем охладев навек,

      Ты, видно, стал в угоду мира

      Благоразумный человек!

      О горе, молвил я сквозь слезы,

      Кто дал Давыдову совет

      Оставить лавр, оставить розы?

      Как мог унизиться до прозы

      Венчанный музою поэт,

      Презрев и славу прежних лет,

      И Бурцовой души угрозы!

      И вдруг растрепанную тень

      Я вижу прямо пред собою,

      Пьяна, как в самый смерти день,

      Столбом усы, виски горою,

      Жестокий ментик за спиною

      И кивер чудо набекрень.

АДЕЛИ

      Играй, Адель,

      Не знай печали;

      Хариты, Лель

      Тебя венчали

      И колыбель

      Твою качали;

      Твоя весна

      Тиха, ясна;

      Для наслажденья

      Ты рождена;

      Час упоенья

      Лови, лови!

      Младые лета

      Отдай любви,

      И в шуме света

      Люби, Адель,

      Мою свирель.

УЗНИК

      Сижу за решеткой в темнице сырой.

      Вскормленный в неволе орел молодой,

      Мой