Путешествие в страну Счастья. В. В. Кадыров

опять задержались. Мне казалось, что после нескольких дней нашего общения Анна, закрытая и сдержанная, немного поменяла свое отношение ко мне и моим поискам. Поэтому я вновь попытался отстоять свою точку зрения:

      – Анна, посмотри еще раз на эти бороздки. Вот здесь они очерчивают рога маленького оленя. Предположим, что бороздки случайны. Сам олень действительно нарисован прошлифовкой. Но как тогда могли возникнуть бороздки? Поверхность камня предполагает, что что-то будет выше нарисованных рогов, что-то ниже. Почему же рисунок везде выше, чем дно бороздок? Такое впечатление, что рисунок оббит, сделан наподобие барельефа. Ты сомневаешься в искусственном происхождении бороздок потому, что они темнее даже поверхности самого камня? А может быть, рисунок выполнен так давно, что на камне успел образоваться мощный вторичный загар? А что если сам рисунок неоднократно прошлифовывался на протяжении многих веков… например, в процессе каких-нибудь ритуалов?

      Анна напряженно всматривалась в то, что я ей показывал.

      – Эти бороздки складываются в определенные рисунки. Можно увидеть козла. Вот голова рыбы, здесь ее тело, – как заклинание повторял я, водя пальцем по камню. – Бороздки есть только здесь, на плоскости рисунка, где изображены олени. Их нет ни выше человеческого роста, ни там, где отсутствуют рисунки…

      Анна встряхнула головой, словно сбрасывая с себя наваждение, вызванное моими словами:

      – Я хочу увидеть то, о чем вы говорите, но вижу совершенно другое. Я уверена, что это естественные трещины. Посоветуйтесь с геологами. Это все, что я могу вам порекомендовать.

      За три дня мы смогли исследовать восточную и центральную части комплекса Чет-Кой-Суу, благодаря тому, что я уверенно вел группу к наиболее интересным рисункам, обнаруженным нами ранее. Один день экспедиция знакомилась с петроглифами Кара-Оя и Чолпон-Аты.

      Очередной день был посвящен петроглифам западной части комплекса Чет-Кой-Суу, чтобы Анна Мухарева могла нанести на карту крайние границы «каменной галереи» и по достоинству оценить ее масштабы.

      Участники экспедиции разбрелись между валунами, фотографируя рисунки, а я отправился на поиски большого камня с изображением волка или собаки, найденного мною однажды в прошлом году. Заметив неподалеку сидящего на пригорке чабана и пасущихся овец, я направился к нему.

      – Здравствуйте, как ваши дела? – поприветствовал я его.

      На вид ему было около шестидесяти лет. Из-под выгоревшей

      синей рекламной кепки «Maximum 103.7 FM» виднелись коротко остриженные седые волосы. Кожа лица и рук крепко была просмолена жестким иссык-кульским солнцем. Глаза смотрели живо и с интересом. Теплая рубаха с жилеткой, толстые брюки из армейской материи с маскировочными разводами, на ногах шлепанцы, в руках хворостина для непослушной овцы.

      – Вы чего здесь делаете? Золото ищете?

      Я улыбнулся. Сколько раз я слышал подобный вопрос от местных жителей.

      – Рисунки на камнях изучаем, – пояснил я и добавил: – Тут неподалеку