Благородный воин. Джулия Гарвуд

и встал. Колени дрожали. Он глубоко вздохнул, страстно желая побыстрее обрести прежнюю силу.

      – Она прячется от меня, Роджер, и я выясню почему.

      – Нам сообщили, что истреблена вся семья, – заметил вассал. – А вот кто и зачем вырядил мальчишку в крестьянское платье…

      – Явно из предосторожности. Ведь он – наследник Монтрайта.

      – Тот слуга, что пытался его увести… Может быть, он поможет нам разгадать загадки? – предположил Роджер.

      – Скорее всего… Уверен, он знает, где прячется его госпожа. И объяснит, отчего она так напугана.

      – Напугана? – рассмеялся вассал. – Да она никого и ничего не боится. Послушайте Горация. Он только и твердит, как златокудрая появилась в большом зале и всех очаровала. Всех, кроме меня, – добавил он с улыбкой.

      – А ты устоял? – усмехнулся барон.

      – Меня она просто покорила. Я слишком стар, чтобы кто-нибудь взялся меня очаровывать, – застенчиво улыбнулся Роджер.

      Джеффри только хмыкнул и, подойдя к окну, молча слушал рассуждения слуги, всматриваясь в лес.

      – Сначала я разозлился. Не думал, что такая пигалица умеет лечить. К тому же я был убежден, что вы умираете. Но она не сдавалась, и ее бесстрашие меня заинтриговало. Перечила во всем. Дрогнула лишь тогда, когда просила за мальчишку. Но в то время я был слишком измотан и не сумел сообразить, что к чему. А вот сейчас все прекрасно понимаю.

      – Но почему она скрылась именно теперь, когда ее дом в безопасности? Рисковать жизнью за стенами замка, когда можно прекрасно жить под охраной здесь… – Джеффри повернулся от окна. – Я выясню, в чем тут дело.

      – И что тогда? – поинтересовался Роджер.

      – Сделаю ее своей. – Рыцарь произнес это твердым, уверенным тоном. – Она будет моей.

      Клятва была дана.

      Потребовалось меньше часа, чтобы наладить все дела по восстановлению Монтрайта. Роджер был знающим и расторопным помощником, а его люди, укрепляя стены, старались изо всех сил.

      Лорд Джеффри же, одетый под стать своему мрачному настроению во все черное, нетерпеливо ожидал в большом зале слугу Элизабет.

      Барона одолевали гнев и сомнения, и он был сильно расстроен. Мысль, как найти девушку, не давала ему покоя. Это он сознавал, но не мог докопаться до причин своего беспокойства о ней. Чувствовал только, что ее появление в лесу перед сражением за Монтрайт стало добрым знаком. И вдруг знамение воплотилось в реальность: разве не она ухаживала за ним, когда он очнулся? Такие размышления сильно отдавали суеверием, но Джеффри ничего не мог с собой поделать: впервые за двадцать семь лет им правило чувство, а не рассудок. Открытие получилось не из приятных – в жизни лорда никогда не находилось места эмоциям. Они всегда подчинялись разуму. Барон руководствовался железной дисциплиной и логикой, острой, как меч, которым он отстаивал свои права. И так будет и впредь, нужно лишь, чтобы девушка нашлась и он сделал ее своей.

      – Вот он, милорд, – раздался от дверей возглас Роджера, и на середину зала вытолкали дрожащего слугу.

      Лорд Джеффри стальным взглядом уперся в старика:

      – Имя?

      – Меня