Благородный воин. Джулия Гарвуд

то никогда бы не закричал, – повернулся вассал к Элизабет. – А теперь просто не знает, что творит.

      – Он просто дает выход мучительной боли. Разве это говорит о слабости духа? – Элизабет накладывала на рану вторую примочку.

      – Он бесстрашный воин, – отозвался вассал.

      – Но сейчас он во власти лихорадки.

      Девушка заметила, что ее помощник кивнул, и ей захотелось улыбнуться. Она сняла с раны обе полоски пропитанной красновато-желтым гноем ткани. Прошло немало времени; одна повязка сменяла другую, и наконец из глубокого пореза стала сочиться одна только кровь. К этому времени руки Элизабет покраснели и покрылись волдырями. Стараясь избавиться от жжения, она потерла ладонью о ладонь и потянулась к своему узелку.

      – Кровь идет чистая и не так много, – заметила она больше себе, чем помощнику. – Думаю, нет необходимости прижигать рану раскаленным ножом.

      Воин оставался без сознания, и это радовало Элизабет. Средство, которым она собиралась воспользоваться, отнюдь не снимет боли. Обильно смазав рану пахучим снадобьем, она перевязала спину рыцаря.

      Когда все было кончено, вассал перевернул раненого, и Элизабет влила ему в рот отвар из толченых листьев шалфея, мальвы и корня паслена.

      Больше она ничем помочь не могла. От напряжения все тело ломило. Девушка встала, прошла к окну и, отодвинув штору, с удивлением увидела, что на улице стемнело. Устало облокотившись о холодный камень, Элизабет подставила лицо живительному ветерку. Через какое-то время она повернулась к помощнику и вдруг заметила страшную усталость на его изможденном лице.

      – Иди отдохни. Я присмотрю за твоим предводителем.

      – Нет, пока Ястреб не придет в себя, я не уйду отсюда. – Говоря это, рыцарь подбросил полено в очаг.

      – А тебя как зовут? – поинтересовалась Элизабет.

      – Роджер.

      – Послушай, Роджер, – продолжала задавать вопросы девушка, – а почему ты называешь своего предводителя Ястребом?

      – Его так все зовут – все, кто участвовал с ним в сражениях, – проворчал сидящий на корточках у огня воин. – Так уж получилось.

      Ответ мало что сказал Элизабет, но, боясь разозлить рыцаря, она не решилась больше расспрашивать. И попыталась перейти к тому, что интересовало ее больше всего:

      – Говорят, у вас живет немой мальчик и что этого мальчика спас сам Ястреб. Это правда?

      – Да.

      У воина в глазах снова мелькнуло подозрение, и Элизабет поняла, что действовать надо очень осторожно.

      – Кажется, я знаю, кто этот мальчик. И когда буду уезжать, могла бы отвезти его родным.

      Глаза рыцаря сделались задумчивыми. Молчание сводило с ума, но Элизабет заставила себя успокоиться.

      – Так что скажешь, Роджер?

      – Сделаю, что смогу. Но распорядиться вправе только барон.

      – Барон Джеффри сюда не приедет. А на письменный ответ уйдет не меньше месяца. Неужели он будет против, чтобы мальчика вернули родителям? Разве ты не можешь действовать от его имени? Я уверена, барон останется доволен, если его