Морская ведьма. Екатерина Оленева

никакого значения.

      Обстановка внутри здания показалась Марихат скучной: белые стены лишь кое где украшали гобелены либо мозаика. Ни ковров, ни штор на узких окнах, больше напоминавших бойницы.

      – Нерина! – услышав она чей-то голос и быстро набросила на себя чары невидимости.

      Марихат едва не вскрикнула от неожиданности, когда из-за угла коридора ей навстречу выдвинулась статная женская фигура – та самая, облик которой она приняла перед тем, как явиться сюда. Правда женщина, чей облик она скопировала, в оригинале теперь выглядела на лет на двадцать старше. Пора женского цветения осталась для неё далеко позади. Талия и бёдра с возрастом успели раздаться, чего не мог скрыть даже корсет. Хотя грудь и плечи ценители женской красоты ещё могли найти привлекательными, но, к прискорбию, у большинства красивых человеческих женщин прежде всего стареет именно лицо. И лицо бывшей служанки, подруги и предательницы по совместительству, не составило счастливого исключения.

      Глядя на оплывшие, отяжелевшие черты, на наметившиеся брыли и наплывшие мешки под глазами, Марихат испытывала двоякие чувства – удовлетворение и сожаление, острое, почти до боли: стареющие друзья и враги, особенно после того, как с минувшей разлуки протекли долгие годы, слишком ярко свидетельствуют о пролетевшем времени и о том, что прошлое невозвратимо.

      – Нерина!

      Женщина прошла так близко, что подол её платья скользнул по ногам бывшей госпожи, только она этого не заметила.

      С раздражением толкнув дверь, женщина вошла в комнату, из которой раздавался звонкий девичий голосок:

      – Нерина, ты не слышала, что я зову тебя?

      Шмыгнув за Фиделией (так звали бывшую служанку) Марихат вошла в комнату, стараясь унять невольно забившиеся сердце.

      Девушка с книгой на коленях сидела у окна. Врывающийся в распахнутые створки ветерок шаловливо играл с белокурыми волосами, обрамляющими совсем юное личико.

      «Хорошенькая», – это единственное, что пока Марихат могла сказать о дочери.

      С первого взгляда никак не определить, на кого девушка похожа больше – на неё саму или на ненавистного теперь любовника.

      – Слышала, – без особых эмоций отозвалась девушка.

      «Уж не обижала ли эта жаба мою дочь?», – ревностно подумала Марихат.

      – Что ж не отвечала? – с тенью недовольства, всё же прикрытого улыбкой, спросила Фиделия, прислоняясь плечом к стене и скрещивая руки под пышной грудью.

      Девушка глубоко вздохнула и отвернулась к окну.

      – Что-то случилось? Почему ты грустишь?

      Голос Фиделии был мягок. На лице отражалось участие и желание понять, что с девочкой?

      – У меня никогда не будет мужа, – капризно протянула Нерина.

      Голос её был полон фальшивой, явно рассчитанной на демонстрацию, скорби.

      – Мой отец уехал далеко! Он полон забот о ком угодно, только не о родной дочери! Он всё время обещает организовать для меня свадьбу, но дальше слов дело не заходит.

      – Он