Я, мой Бубзиг и собака. Andy Weiss

пардон, яиц я и проснулся: к концу второй минуты эксперимента несбывшиеся куриные дети принялись самоуничтожаться по очереди, шумно взрываясь и даже немного свистя, как пикирующий Мессершмидт.

      Бубзиг торопливо жал на "стоп", попутно уронив блендер, но конструкция плевалась фрагментами и угрожающе трещала, поэтому поделать он ничего не мог.

      Когда я выскочил спасать семью от вражеского нападения, Бубзиг уже вскрыл этот динамитный ящик, и уничтожал последствия.

      Вся микроволновка была заплевана яичными останками. В мисочках плавало нечто бело-серое, лохматое; к потолку микроволновки прилипли отдельные запчасти желтого цвета.

      – Понимаешь, – виновато сказал мне Бубзиг, – я хотел попробовать сразу все, и выбрать самый лучший результат! Для завтрака.

      Кухню мы домыли вместе, после чего решили все же еще немного поспать: для меня двух часов сна всегда маловато, а Бубзигу необходимо было справиться с перенесенным стрессом.

      Надеюсь, он не высмотрит завтра рецепт приготовления фейерверков.

      Пирог.

      … решили мы тут с Бубзигом удариться в разнузданный и беспричинный кутеж: испечь пирог. Точнее, кекс. Маффин, если по-нерусски. С шоколадом – и без оного.

      Формочек для отдельных кексиков у нас нет, поэтому решили, что "большому куску рот радуется", и налили тесто в форму для пирога. Красиво размешали, чтобы получился "мраморный", и пихнули в духовку.

      Печь его было нужно полчаса.

      Мы завели будильник, и принялись играться с собаченькой – отнимать у нее одежду.

      Есть у нас такая семейная увлекательная игра: наша собаченька проявила в себе задатки фетишистки.

      Она тырит и уносит в иное измерение нашу одежду.

      Полагаю, у нее есть свой личный временной портал, где она бережно складирует носки и футболки – для дальнейшего использования. Подозреваем, что собаченька-фетишист заранее готовится к расставанию, и запасается запахом хозяев впрок.

      Стоит только зазеваться, сняв один носок, как он испаряется в неизвестном направлении, а морда собаченьки выражает невинную неосведомленность. Поэтому теперь мы раздеваемся весьма бдительно: не выпуская вещи из рук.

      И вот мы напали на след собаченькиного портала: третья по счету футболка предательски не вместилась за диваном, и выпала прямо под ноги, выдав место основного захоронения.

      Отодвинув диван, мы увидели чудесный внутренний мир нашей Алайи. Она трепетно коллекционировала: три футболки Бубзига; мои домашние шорты; несколько разрозненных носков, свернутых комочками; мою майку; бубзигову бандану.

      – Если бы я нашел здесь наши трусы, я бы стал очень плохо думать о нашей собаке,– задумчиво сказал Бубзиг, обозревая богатства.

      Сама виновница торжества сидела рядом пристыженная, и пыталась незаметно отгрести лапой в сторону хотя бы один носковый комочек.

      Вещи были насильственно изъяты и запихнуты в стиральную машинку, а собаченька осталась печально смотреть на крутящиеся в пене бывшие свои богатства.

      …И