Хозяйка лабиринта. Кейт Аткинсон

Разумеется, этой девушкой была Джульетта.

      Когда в конце сорок четвертого года операция завершилась, информаторам сказали, что Годфри снят с поста и «эвакуирован» в Португалию. На самом деле его отправили в Париж допрашивать пленных немецких офицеров.

      Где он был после того, как война закончилась? Почему вернулся? И самое главное, почему притворился, что незнаком с Джульеттой?

      Я-то его знаю, подумала она. Они работали вместе всю войну. Господи боже мой, она была у него дома, в Финчли, где он тогда жил, – в доме с парадной дверью сплошного дуба и мощным латунным дверным молотком в форме львиной головы. С витражами в свинцовых переплетах и паркетным полом. Она сидела на разрезном плюше его массивного дивана. («Не желаете ли, я принесу вам чаю, мисс Армстронг? Вероятно, это пойдет на пользу. Мы с вами пережили немалое потрясение».) Она мыла руки мылом, пахнущим фрезией, у него в ванной комнате, видела ряды пальто и обуви у него в шкафу в прихожей. Она даже мельком узрела розовую обивку пухового одеяла, под которым он спал вместе с миссис Тоби (если таковая существовала).

      И еще они вместе совершили отвратительное деяние – такое, хочешь не хочешь, связывает тебя с другим человеком навсегда. Может, поэтому он теперь от нее отрекается? («Два кусочка сахара, верно, мисс Армстронг?») Или он из-за этого и вернулся?

      Надо было за ним проследить, подумала она. Но он бы сбросил хвост. Он был виртуозом в этом деле.

      1940

      Один из нас

      – Его зовут Годфри Тоби, – сказал Перегрин Гиббонс. – Он выдает себя за агента немецкого правительства, но на самом деле он один из нас.

      Так Джульетта впервые услышала имя Годфри Тоби.

      – Значит, он на самом деле не немец?

      – Боже, нет, конечно. Большего англичанина, чем Годфри, трудно вообразить.

      Но ведь апофеоз англичанина – это сам Перегрин Гиббонс, подумала Джульетта. Одно имя чего стоит.

      – И более надежного человека тоже трудно найти, – продолжал Перегрин Гиббонс. – Годфри уже очень давно живет под чужим именем и легендой. В тридцатые годы он посещал митинги фашистов и всякое такое. До войны контактировал с рабочими заводов Сименса – их английские отделения всегда кишели немецкими разведчиками. Он хорошо известен представителям пятой колонны, они считают его своим. Я полагаю, мисс Армстронг, вы знаете, что такое пятая колонна?

      – Сочувствующие фашистам, сторонники врага, сэр?

      – Именно. Лица с подрывными взглядами. «Нордическая лига», «Звено», «Правый клуб», «Имперская фашистская лига» и сотня организаций поменьше. Те, что встречаются с Годфри, – они в основном из Британского союза фашистов, своры Мосли. Наши собственные, доморощенные сорняки, к сожалению. Наш план состоит в том, чтобы не выпалывать их с корнем, а дать им расцвести – но в саду, обнесенном стеной, откуда они не смогут сбежать и распространить свои ядовитые семена дальше.

      Пока разберешься