Последнее хокку. Сборник рассказов. Лариса Хващевская

И чем глубже врастали люди, тем счастливее они становились. Отлетало все наносное, ненужное. И становилось вдруг понятно, что на самом деле ценно в этой жизни. Честный труд, чистая совесть, согласие с миром и с самим собой. Сибиряки – люди немногословные и, на первый взгляд, не эмоциональные, но настоящие. Песня закончилась, а Кира все еще находилась под впечатлением.

      – Мария Андреевна, спасибо.

      – Что Федора? – вдруг спросила старушка.

      – Да вроде хорошо. Накормила, напоила, спать уложила, – улыбнулась Кира.

      – Даже в бане попарила, – хмуро добавил Сергей.

      – Рассказыват про свово друга? Кошея Бессмертного?

      – А вы в эту историю не верите? – заметила Кира, ей почему-то стало обидно за Федору Ивановну.

      – Вот и кот у нее странный, и она сама. Дальше свово носа не видит. А тут узнала, – поджала губы Мария Андреевна, она явно не считала себя подругой Федоры Ивановны.

      – Что за Кощей? – спросил Киру Сергей, когда они возвращались обратно.

      – Ты вчера проспал безумное чаепитие со Шляпником. Говорит, знает человека, который шестьдесят лет не стареет.

      – Пришли Альцгеймер с Паркинсоном и долго руку ей трясли? – мрачно пошутил Сергей.

      – Я понимаю, как это звучит, – Кира не улыбнулась.

      – Кира, – Сергей вдруг остановился и взял ее за плечи.

      Она покусывала травинку и, прищурившись, смотрела на зеленеющий невдалеке лес.

      – Что? – холодно спросила Кира.

      – Мне плохо, – Сергей убрал руки с ее плеч.

      – Это пройдет.

      – А если нет?

      – Ничто не длится вечно, – Кира повернулась и медленно пошла в сторону избушки Федоры Ивановны.

      Это было ровно год назад. А казалось, очень-очень давно. Она снова ехала по знакомой дороге. Кира любила скорость. Убегающая вдаль асфальтовая лента (хорошо, если лента) давала предвкушение новой жизни, нет, жизни вообще. В салоне машины пел низкий странный голос:

      Сигареты в руках, чай на столе —

      Так замыкается круг,

      И нам становится

      Страшно что-то менять.

      – Перемен, – подпевала Кира, и нога сама давила на газ. Машина шла легко и послушно. Скоро, правда, хороший асфальт закончился, а грунтовая дорога была испытанием не для слабонервных. Кира закрыла окна. Клубы пыли оседали на боках Сида. К тому же она с сомнением поглядывала на небо. Свинцовые низкие тучи сгрудились на горизонте. Они были прекрасны в своей страшной силе. Было похоже, что совещаться им по поводу дальнейших действий недолго.

      – Эпичненько, – подытожила Кира.

      Если она не успеет приехать до дождя, путешествие перестанет быть приятным. Ее вдруг снова толкнуло утренней волной. Кира к снам относилась без фанатизма, но Зеланда почитывала и с важностью снов соглашалась. Сегодня проснувшись, она не могла вспомнить свои видения, только обрывки. Странные, тревожные, а вот чувство щемящей, прямо-таки космической тоски помнила хорошо. Она несколько