Бегство из Центральной Азии. Павел Степанович Назаров

была забыта.

      На базаре Акбар встретил одного из комиссаров ЧК, возвращавшегося верхом с несколькими солдатами с гор Чимгана. Комиссар остановил Акбара и сказал ему:

      – Мы были в горах, высматривая Назарова в Чимгане, но там нет следов его пребывания. Я уверен, ты знаешь, черт тебя побери, где он и не хочешь сказать нам!

      Вскоре после этого Тохта-джан пришла в мое убежище и сказала:

      – Тахир, у Камар-джан есть злой умысел, она собирается пойти и рассказать Советам, что Акбар прячет русского в своем доме.

      – Но она ведь знает, что мы все будем расстреляны, если она это сделает!

      – Она говорит, что ей все равно. Тахир, дай этой дурной женщине сто рублей и успокой ее.

      Конечно, я согласился и дал Камар-джан сто рублей. Она взяла их сразу и обещала никому ничего не говорить.

      На следующий день Акбар послал за муллой, чтобы попытаться убедить Камар-джан оставить свое сумасбродство и жить с мужем в мире. Я слышал, как вежливо и убедительно говорил мулла, дело закончилось компромиссом: она пообещала жить с мужем спокойно, если…ей купят новые сапожки и галоши! После этого в семье Акбара на время воцарились мир и покой.

      Вскоре наступила Пасха. В начале пасхальной недели распространился слух, что в пасхальную ночь, когда будет идти служба в православных церквах, объявят военное положение и введут комендантский час, а патрули на дорогах удвоят. Акбар предполагал, что в пасхальную ночь я смогу поехать с ним в Ташкент и увидеться с женой.

      – У тебя уже такая борода отросла, – говорил он. – Ты выглядишь как сарт. В нашем национальном костюме ночью никто тебя не узнает. До утра мы сможем вернуться.

      Эта идея мне понравилась, и я давно ждал встречи со своей женой.

      Но задуманному не суждено было сбыться. Вдруг пришли новости о специальном досмотре, который начал производиться во всех деревнях, на всех главных дорогах, даже на отдаленных стоянках, где детально обыскивались дом за домом. Для этого были откомандированы отряды войск с комиссарами из ЧК. Они окружали все поселения и дома, осматривая каждый угол и открывая все сундуки. Видимо, у них была установка – во что бы то ни стало найти нужного им человека. Я решил, что эта операция была назначена с целью моей поимки.

      В среду Акбар вернулся с базара очень рано и сразу зашел ко мне, в мою нору. Он сказал, что обыск начнется рано утром следующего дня, что красные войска уже прибыли, и патруль на мосту усилен.

      – Что будем делать, Акбар? – с тревогой спросил я его. – Куда я смогу спрятаться?

      – Не знаю, тахир. Ситуация ужасно опасная, надо обдумать ее.

      – Если все дороги и мост удерживаются часовыми, остается единственный путь, – сказал я. – Переплыть Чирчик вплавь, и спрятаться у киргизов на той стороне, среди камышей. Твоя лошадь сможет вынести меня и переплыть реку.

      – Река сейчас полноводна, и плыть тебе придется почти два километра, – с сомнением произнес Акбар.

      – Лучше утонуть, чем попасть живым в руки этих бандитов, – твердо ответил я.

      – Нет